Она выдыхает.

— И потом, ты же помнишь моих родителей. Как они меня воспитывали… Не оставить ребёнка даже не рассматривалось как вариант. Так что я рассталась с Джошем. Вернулась домой. И сказала Доминику. О беременности. Но не о твоём брате.

Её взгляд скользит к дверному проёму, как будто она может видеть своего бывшего мужа в другой комнате.

— Я запаниковала. А я знала, что Дом удержит меня на плаву. Он был надёжен.

Она проводит рукой по волосам, резко и неаккуратно.

— Жаль, что я не дала себе больше времени. Жаль, что не подумала лучше. То лето… Оно всё изменило.

Да. Для нас всех.

— Значит, ты любила Джоша тогда, — говорю я. — Но это было так давно. Ты знала, что у него почти нет шансов. Как ты решилась снова его полюбить, зная, что потеряешь его так быстро?

Розалин смотрит на свои руки, крутит серебряное кольцо на среднем пальце.

— Один день, — произносит она.

— Один день… и что?

— Нет. Я имею в виду, если бы у меня был всего один день с ним… Только один… Это бы всё равно стоило того.

Она улыбается шире, и её глаза наполняются слезами, которые медленно скатываются по щекам.

— А у меня был целый год. Да, я бы хотела целую жизнь. И да, мне больно так, что словами не передать. Два года, шесть месяцев, три дня, и я всё ещё скучаю по нему каждый день.

Она сглатывает, стряхивает слёзы.

— Но хуже было бы, если бы я никогда его не любила.

Один день.

В этот момент перед моим мысленным взором разворачивается вся моя жизнь. Долгая, безопасная, до ста лет.

Без единого дня с Домиником Перри.

И я понимаю, что лучше бы мне уйти из этого мира послезавтра, но провести перед этим сутки с ним.

Я только жалею, что не жила с ним все эти последние десять лет.

— Почему вы ничего не сказали? Как я могла этого не заметить?

С тех пор как мы закончили собирать пазл, я ломаю голову, вспоминая тот последний год. Джош умел держать боль под контролем настолько, что продолжал путешествовать — даже до Аляски, как оказалось. Он справлялся достаточно хорошо, чтобы скрывать, насколько всё было плохо, почти до самого конца. Но в последние недели я проводила в больнице столько времени, сколько могла.

— Он сам попросил об этом. Хотел, чтобы это осталось только между нами, — вздыхает Розалин. — Думаю, он боялся, что люди начнут меня осуждать, когда его не станет. Что скажут — бросила его лучшего друга ради него. Я говорила, что мне всё равно. Но его это беспокоило, а я не хотела добавлять ему ещё поводов для тревоги.

Я ощущаю позади себя чьё-то присутствие и оборачиваюсь. Дом стоит в дверном проёме, в его лице — сожаление.

— Моя семья бы поняла, — говорит он. — И они поймут, если ты решишь им рассказать.

Перри. Теперь я понимаю. Джош знал, что после его смерти Розалин нужны будут люди рядом, а её родители никогда не были особенно поддерживающими. Неудивительно, что она была на выпуске Адама и Картера. Они стали её опорой, когда она потеряла любовь своей жизни. Хотя никто этого не знал.

Розалин усмехается, но в её улыбке грусть.

— Возможно, так и сделаю. Немного честности всем бы пошло на пользу.

— Ты знала про письма, которые он нам оставил? — спрашиваю я. Пазл явно был для неё неожиданностью.

Её лицо становится задумчивым.

— Не совсем. Я только знала, что он что-то затевает. Видела, как он пишет, но когда спросила, он просто улыбнулся своей лукавой улыбкой и сказал, что пытается соединить два кусочка пазла.

Я фыркаю и моргаю, смахивая подступившие слёзы. До самого конца Джош пытался устроить мою любовную историю.

Как жаль, что им с Розалин пришлось так долго ждать своей.

— Ты злишься на Дома? — внезапно спрашиваю я. — За то, что он сделал тебе предложение?

Слова вылетают прежде, чем я успеваю их осознать.

Розалин моргает, затем переводит взгляд на Дома за моей спиной и снова смотрит на меня.

— Дом не предлагал. Я предложила.

— Что?! — Я вскрикиваю. — Подожди. Подожди-подожди-подожди. Но я же там была! Я слышала, как Дом сказал: «Мы поженимся». Вы тогда сидели на качелях на крыльце.

Я резко оборачиваюсь и вижу, как Дом тяжело проводит рукой по лицу.

— Да, — медленно отвечает Розалин. — В ответ на мой вопрос. Точнее, на мою мольбу.