— Откуда ты знаешь? Ты же даже на меня не смотришь.

И это хорошо. Не хочу, чтобы он на меня смотрел.

— Потому что наши номера вон там. — Он указывает на ряд дверей на другой стороне офиса.

— Мог бы сказать раньше, — бурчу я, неуклюже поворачиваясь обратно. — Ненавижу отели. И мотели. Все номера одинаковые. Как копии, которые невозможно отличить друг от друга. Они безжизненные.

По пути к своей двери я намеренно сбиваюсь с курса и врезаюсь в Дома плечом, чтобы тоже заглянуть в стекло автомата. Разноцветные упаковки подсказывают мне, что я голодна. Я вытаскиваю кредитку, готовая спустить все свои сбережения на мармеладных червяков, но тут до меня доходит — у автомата нет оплаты картой.

— Это хрень какая-то, — возмущаюсь я, указывая на щель для купюр, и бросаю на Дома взгляд, рассчитывая на его фирменный недовольный прищур. Вместо этого я вижу, как он достаёт из кожаного бумажника хрустящие купюры.

— Ты носишь наличку? Ты серьёзно? Кто вообще носит наличку? Тебе девяносто лет? Ты чеками за продукты расплачиваешься? Наверняка у тебя была точная сумма на проезд через платные дороги, да?

Дом безмолвно слушает, пока засовывает свою древнюю валюту в автомат. Нажимает несколько кнопок, и я со стоном смотрю, что падает вниз.

— Орехи? Да ты, блин, издеваешься! — Единственное преимущество, которое у меня есть перед этим великаном под два метра, — я могу быстрее нагнуться. Я тут же падаю на колени, засовываю руку в отсек для еды и выхватываю его драгоценные арахисы.

— Мэдди. — В голосе слышится предупреждение, которое я намеренно игнорирую.

— Доминик Долбаный Перри. Тут ряды конфет и чипсов, и у тебя есть деньги, чтобы скупить их все, а ты выбираешь орехи. Как какой-то серийный убийца.

— В орехах белок.

— Попробуй ещё раз, — требую я, агрессивно тыкая пальцем в стекло.

— Верни мне мои орехи. — Он делает шаг, чтобы схватить их, но я быстро отступаю назад, выходя из зоны досягаемости.

— Нет!

Видя, что он собирается предпринять ещё одну попытку, я с торжествующим «ха!» засовываю пакет с орехами за вырез платья.

Мистер Ответственный Засранец никогда не осмелится нарушить святость моей одежды без моего разрешения.

К сожалению, мой пропитанный алкоголем мозг временно забывает, как вообще работают платья, так что почти сразу орехи выпадают снизу, как будто я — гигантская птица, сносящая яйца прямо на тротуар.

После секунды замешательства я падаю на пол, скрестив ноги, и сажусь прямо на новоотложенный пакет с орехами.

— Ты сидишь на моей еде, — говорит Дом.

— Получишь их обратно, когда выберешь нормальный перекус. — Я указываю на ассортимент вкусняшек, которые он нагло проигнорировал в прошлый раз. — Это тест на когнитивные способности.

Дом смотрит на меня слишком долго. Возможно, потому что моё тело совсем не хочет принимать форму твёрдого холодного бетона и комковатого пакета с орехами.

Наконец, он отворачивается и снова прислоняется лбом к стеклу автомата, задумчиво разглядывая варианты.

— Если ты выберешь мюсли-бар, — предупреждаю я, — я вызову полицию и скажу, что ты без зазрения совести неоднократно домогался этого автомата.

Дом бросает в мою сторону косой взгляд, затем снова опускает деньги и нажимает несколько кнопок. Слышу тяжёлый глухой звук падающего снекa. Когда он приседает, чтобы его достать, мой взгляд случайно падает на его идеально обтянутую строгими брюками задницу. Ни одной складки, вымятой горем.

Определённо не траурный наряд.

— Вот. Этот вариант тебя устроит? — Дом выпрямляется и бросает в мою сторону неоново-зелёный пакет.

Знакомая упаковка пробуждает во мне приятную ностальгию, разливая по телу тепло.

— Кислые человечки! Это мои любимые.

Я обнимаю пакет, как плюшевого медведя.

— Я знаю, — отвечает Дом с уверенной небрежностью, от которой у меня сводит зубы.

— Да пошёл ты. Ты не мог знать.

Он прячет руки в карманы, глядя на меня с непроницаемым выражением.

— Ты любишь притворяться, что это пираты, а ты — кракен, который потопил их корабль и теперь пожирает их живьём.

— Ну, эта женщина, о которой ты говоришь, судя по всему, чертовски креативная. — Я разрываю упаковку, вытаскиваю красного человечка и поднимаю его между нами. — Арг! Пощади, приятель! Я отдам тебе все свои зарытые сокровища!

А потом засовываю его в рот целиком, наслаждаясь кислым взрывом на языке.

Дом смотрит на меня, плотно сжав губы.

— Попробуй. — Я протягиваю ему угощение. Но только одного. И, конечно, оранжевого. Дом не заслуживает ни красного, ни зелёного, ни жёлтого.