Жаль, что у меня даже телефона под рукой нет. В наше время интернета и отсутствия личного анонимного пространства, можно за пять минут узнать о человеке как минимум три вещи — сколько у него денег, с кем он спит и чем зарабатывает на хлеб с маслом. И если о Шубинском я хотя бы в общих чертах знаю от отчима, то вот этот странный тип — полная загадка.

Но я ведь тоже не дура, а как говорила одна моя приятельница по Беркли: о мужчине можно узнать многое просто глядя на его ногти, безымянный палец обувь. С этой точки зрения я как минимум знаю то, что мистер Грей свободен от супружески обязательств (ну или свободен от совести, и просто ловко скрывает вторую половину). А еще у него пальцы человека, который явно не разбирает моторы длинными зимними вечерами, не стоит у станка и не кладет тротуарную плитку под палящим солнцем. И весь его гардероб, хоть и кажется поношенным на первый взгляд, но стоит немалых денег.

И так, он может быть банковским сотрудников среднего или даже больше звена, может быть врачом, дантистом, специалистом по ценным бумагам, юристом, риелтором. Строго говоря, может быть ценным кадром абсолютно в любой области, где ценится способность работать головой. Из всего этого широкого спектра лично у меня вызывают отторжение только крипто-бизнесмены, потому что все, с которыми мне так или иначе приходилось общаться, оказывались абсолютными мудаками.

Хотя, пожалуй, загадочный полуголый мистер Грей вполне может быть айтишником. Кстати, да, те ребята тоже не очень дружат с головой, хотя по ночам обычно уносятся в свои виртуальные миры. Окна попавших в беду девушек их мало интересуют.

Но в таком случае — зачем ему земля? Отец оставил мне пять магазинов, но один из них расположен почти на выезде из города и был крайне убыточным именно из-за своего невыгодного расположения. И того, остается четыре. Ну и зачем айтишнику понадобились такие огромные площади? Собирается разместить там «поля» серверов?

Если честно, мое короткое расследование приводит меня к тому, что сейчас вопросов у меня снова больше чем ответов.

— Зачем вам земля, мистер Грей? — спрашиваю напрямую. В конце концов, это самый простой способ узнать правду.

— Мне кажется, ты задаешь неправильные вопросы, Рапунцель. — Секунду назад он как будто даже поощрял мои умозаключения вслух, но сейчас выглядит слегка разочарованным. — В текущих обстоятельствах единственное, что тебя действительно должно интересовать — сумма, которую я готов за них заплатить. А я готов заплатить хорошо, потому что, не буду скрывать, заинтересован в том, чтобы эта земля попала именно в мои руки.

Он явно нетрезв, но в эту минуту говорит максимально ясно и четко.

Надо брать пример и тоже держать голову в холоде.

Самое время озвучить свое предложение. Как учит один хороший учебник: всегда поднимайте ставку максимально высоко, чтобы было от чего отступать до приемлемых условий.

— Мне нужны гарантии, мистер Грей. Гарантии и безопасность для меня и моей семьи.

— Эй, Рапунцель, полегче, — он заливисто смеется. Ему вообще плевать на безопасность, как будто мы ведем переговоры не в комнате под замком, где нас в любую минуту могут взять на прицел, а в комфортном бизнес-центре. — тебе не кажется, что ты сейчас немного не в тех условиях, чтобы диктовать условия?

— Нет, не кажется.

Я знаю, что мое поведение сильно отличается от того, что должно быть в сценарии «Дева в беде», но прямо сейчас я готова буквально на что угодно, на любые безумства, лишь бы вырвать сестру из лап Рогова.

— Отчим держит в заложниках мою сестру. Ей всего тринадцать лет. Он ясно дал понять, что если я и дальше буду отказываться принять предложение Шубинского, то он готов отдать ему Марину.

Мистер Грей молчит. Ни один мускул на его лице не дергается, ничто в его поведении не намекает на то, что мои слова произвели на него впечатление. Хотя, конечно, какое ему дело до судьбы совершенно незнакомой девочки?

— Я не оставлю здесь свою сестру, мистер Грей. Поэтому, вы либо находите способ забрать отсюда сегодня нас обеих, либо валите на хрен обратно в окно, а я стану женой Шубинского и подарю ему землю на блюдечке с золотой каемочкой. Потому что эти проклятые квадратные метры не стоят здоровья и жизни ни в чем не виноватой тринадцатилетней девочки.

И он снова почти никак не реагирует, разве что немного щурится.

Хотя нет, еще одно. Его улыбка становится острее, леденеет, превращаясь в странное подобие звериного оскала. Если бы у меня был хотя бы один вариант любого другого выхода — я бы прямо сейчас им воспользовалась, даже если бы землю пришлось просто подарить. Но другого выхода нет.

Я была еще совсем маленькой, даже толком читать не умела, но папа уже тогда учил меня играть в шахматы. Примерно после двадцати партий, я узнала, что такое цугцванг — позиция фигур на шахматном поле, когда любой ход приведет к ухудшению позиций. Возможно, ситуация сейчас — это именно он?

— Сильна, малышка, — говорит мой «гость», но прямо сейчас его слегка заплетающийся язык ни грамма меня не успокаивает. — Я ей палец — а она мне яйца вот-вот откусит.

— Ваши первичные половые признаки меня ни в какой степени не интересуют.