Следующая секунда, проходит как будто в замедленной съемке, пока я наблюдаю, как моя прекрасная девочка делает шаг вниз по краю уступа.

Я не знаю, как я двигаюсь так чертовски быстро и как мне удается отодвинуть в сторону собственное беспокойство о своей безопасности.

Когда она падает вперед, а я двигаюсь со всей своей силой, я знаю, что не могу позволить ей умереть.

Мне удается схватить ее за лодыжку, и она кричит, но я игнорирую крик и пытаюсь поднять ее.

Я и сам почти на грани, но я держусь и тяну ее, пока она не оказывается у меня на руках.

Я отступаю и отхожу вместе с ней от балкона, крепко обнимая ее, чтобы она не пыталась со мной бороться.

— Боже, черт возьми, Саммер, — выдыхаю я и поворачиваю ее так, чтобы она могла смотреть на меня. Она сильно плачет, но я хочу, чтобы она посмотрела на меня и увидела, насколько я серьезен. — Я забочусь. Я забочусь о тебе. Если этого достаточно для тебя, оставайся со мной в этом мире. Не смей идти на ту сторону, где я не смогу тебя найти и не смогу вернуть.

Ее слезы утихают, и ее взгляд устремляется на меня.

— Не умирай, не делай этого, — добавляю я. — Потому что я забочусь, и я больше никому не позволю причинить тебе боль. Ты меня слышишь?

Она кивает, и когда в глубине ее глаз мелькает что-то вроде света, я понимаю, что она моя.

Я обхватываю ее затылок и возвращаю ее к себе. Когда ее голова касается моей груди, я клянусь отомстить всем, кто причинил ей боль. Я убью всех ее монстров.

Возможно, я не смогу найти Роберта, но я точно знаю, где найти Теда.

Глава 31

31

Саммер

— Тебе понравится этот суп? Мне его готовила мама, когда я был маленьким, — говорит Эрик, держа передо мной миску с вкусно пахнущим супом. Серебряной ложкой он зачерпывает немного супа с несколькими кусочками картофеля и моркови. — Это старый русский рецепт.

Глядя на него, я все еще не могу поверить, что я здесь. Живая.

Я прыгнула. Я действительно это сделала. Я действительно сделала то, что никогда не думала, что сделаю.

Я пыталась покончить с собой, и все, ради чего я жила, — это чтобы выжить.

Но я перепрыгнула через балкон, и он поймал меня. Эрик спас меня и с тех пор не отходил от меня. Он был приклеен ко мне, заботился обо мне, и мы почти не выходили из его комнаты. Всякий раз, когда ему приходилось оставлять меня, чтобы ответить на звонок, он никогда не уходил туда, где не мог бы меня видеть или слышать.

Лисса тоже была здесь. Я не думаю, что она пошла домой, хотя я уснула почти сразу после того, как Эрик спас меня. Я знаю, что я ужасно напугала ее. Я просто не думала, что буду жива, чтобы почувствовать смущение от того, что я пыталась сделать.

Это случилось вчера, и теперь снова приближается ночь. Как вчера, до того, как Эрик ушел. Теперь он снова кормит меня. И он выглядит обеспокоенным, как будто думает, что я могу изменить свое решение и выпрыгнуть в окно.

Дело в том, что я не чувствую свой разум. Он онемел в оболочке моего тела, но я все еще вижу богатство эмоций в его глазах ко мне. И я все еще слышу его слова, звенящие в моем сознании, когда он сказал мне, что заботится обо мне, и попросил меня остаться в этом мире с ним.

Боль в моем сердце не уменьшилась, но я здесь. Я осталась.

— Пахнет приятно, — отвечаю я, переводя взгляд с него на суп.

Глаза его сверкают. — Попробуй, детка.

Детка…

Он называл меня так вместо Куколки. Теперь мне нравятся оба варианта, за исключением того, что когда он называет меня деткой, это кажется более сентиментальным. Я бы умерла вчера с эхом этой нежности в голове. Я решила вспомнить одну последнюю вещь, когда я сходила с балкона, и это были его слова о том, что он будет заботиться обо мне. Я выбрала это, потому что никто не говорил мне этого раньше.

Ближе всего я была к Маркизу и его жене, но они были незнакомцами, которые пожалели меня. Эрик тоже незнакомец, но мои отношения с ним другие.

Я наклоняюсь ближе и беру еду, которую он мне предлагает.

Как и раньше, вкусы дразнят мои вкусовые рецепторы, и я чувствую каждую траву и ингредиент, как будто я никогда раньше не ел суп. Думаю, это как-то связано с шоком моей системы, когда я думала, что умру. Теперь, когда я все еще здесь, мое тело все еще приспосабливается.

— Очень вкусно.