Натянуто улыбнувшись, мягко отказалась:

– Нет. У меня другой путь.

– Очень жаль, – искренне посетовал Артем.

Остальные ребята смотрели на меня по-разному, но не сомневалась, что думали они примерно так: «Путь у наследницы «Фортуны» один – в роскошь и большие финансы». Поэтому вопросов не задавали. Возможно, когда-нибудь правда откроется, но лучше бы не поднимать мою семейную муть. Зато военнослужащие вокруг посматривали на нас с одобрением, как родители на хороших детей, и мне в кои веки было приятно их внимание.

Дальше день шел по привычному расписанию. Построение, напутствие Лемеха, смена на «Валтрае» и даже ворчание Дариана воспринималось успокаивающей обыденностью. Две трети экипажа на борту отсутствовали, отдыхали после суточного боевого дежурства. По обмолвкам в рубке я поняла, что хедара тоже не было. Зато всю смену со мной были неопределенность, сомнения и тоска.

Сегодня Ладир проводил с нами тренировку, по словам Дариана, «в очередной раз развлекался». Активировал учебную боевую тревогу и наблюдал, как ИскИн «Валтрая» облачает нас, истуканами застывших в креслах, в боевые доспехи. Подобная система распространена на многих военных кораблях Содружества. И в нашей академии проводились тренировки, но до сих пор не то чтобы непривычно, а, откровенно говоря, напрягало, когда по сигналу тревоги ИскИн инициировал дополнительный функционал защиты экипажа. На «Валтрае» трансформировались сами кресла – выдвигали и формировали вокруг нас облегченные экзоскелеты для защиты самых уязвимых в космическом бою частей тела: позвоночника, ребер, живота, бедер, голеней со ступнями и, конечно же, головы.

В открытый космос в этой экипировке нельзя, но в случае, если корабль лишится защиты при массированных, наносящих ощутимый урон ударах, этот пластинчатый, металлический, дублирующий человеческий скелет «каркас» убережет от переломов и травм. И заземлит, если возникнут проблемы с гравитацией. Осталось надеяться, что мне никогда не придется испытать на практике надежность этой защиты.

Завершив разбор недавнего космического боя с участием «Валтрая» и «Нодуса» с пояснением способов их взаимодействия, Ладир получил на кибер сообщение. Ознакомившись с ним, сказал:

– Арана Лель, вас вызывает хедар.

– Есть! – вскочила я.

Сердце ускорилось от волнения. Но Ладир даже не улыбнулся, хотя теперь я точно знала: ощутил все мои эмоции. Он перевел взгляд на Дариана, немало удивленного моим вызовом, что по лицу было прекрасно видно, и ехидно заявил:

– А вами, аран Дариан, займусь лично я. Надеюсь, хотя бы в третий раз устав вы сможете сдать…

Пока шла от рубки до каюты капитана, сердце уже не стучало, а колотилось где-то в горле. В голове билась мысль: «Что сейчас будет?»

– Хедар Дилегра, арана Лель прибыла по вашему приказанию, разрешите войти? – спросила я и несмело шагнула в кабинет, получив разрешение командира.

Теперь уже командира бригады, где я буду служить следующие пять лет.

Грисс сидел в рабочем кресле. При моем появлении встал и поприветствовал меня не по-военному, а как на гражданке, накрыл ладонью грудь и коротко поклонился. Указал жестом на стул:

– Добрый день, садись, Вера, у нас будет обстоятельный разговор.

Мой ответный поклон был ниже, еще в голове зашумело от урагана эмоций. Просто приветствие, но как много смысла в нем: разговор с первой минуты переведен в статус личного, а не служебного. Щеки у меня загорелись от смущения и волнения, даже села на краешек кресла и чуть не сложила руки на коленях. Но быстро взяла себя в руки, уселась, как положено, и взглянула на Грисса, который пересел на соседний стул и коснулся мыском левого ботика края моего правого, словно таким немудреным жестом поддержать хотел.

Грисс выглядел расслабленным и спокойным, колени немного расставил для удобства, смотрел на меня с обычной благосклонностью уверенного в себе мужчины. Только черные снежинки в его глазах распушились, благодаря чему мне стало проще считывать эмоции. Оказывается, Грисс не наблюдал, он жадно следил за мной, за каждым движением, эмоцией, настроением.

– Ты голодная? Может чего-то хочешь, пить или есть? – неожиданно спросил он, нахмурившись.

Я сразу вспомнила свод правил: вот оно, проявление мужских качеств! Обязанность добытчика и кормильца с четкими защитными функциями. Ура, раз Грисс их открыто продемонстрировал, значит, продолжил идти на сближение!

Горло пересохло от волнения, кашлянув, я отказалась:

– Спасибо, я сыта. Мы с напарником и реаном Ладиром два часа назад обедали в корабельном пищеблоке.

Между нами повисло молчание, мы вглядывались в глаза друг другу, будто пытались прочесть мысли. В моих был полнейший сумбур, легкая паника, неуверенность и опасения. Я вдруг осознала: как и мои однокурсники, добилась того, о чем мечтала и к чему стремилась долго и упорно, – и оказалась к этому совершенно не готова. Тупо была не в состоянии поверить в результат.

Мало того, став полноправным членом аяшского экипажа, я жаждала предложения брачного союза от своего командира. Может, я сошла с ума от одиночества? Или Крайч мне окончательно в мозгах что-то повредил: шутка ли, шесть лет сплошных травм и увечий? Может, я себе все придумала? Интерес хедара, свои собственные чувства…

Под темнеющим взглядом Дилегра меня кидало то в жар, то в холод. То истерически хихикнуть хотелось, то судорожно сглотнуть. Он хмурился, наверное, даже не осознавая этого. Наконец спокойно, как препод на занятиях, спросил: