— Кажется, теперь я понимаю, — тихо говорю я, рассматривая, как кольцо смотрится на его руке.

Я переплетаю наши пальцы и поднимаю взгляд.

— Мне нравится, как оно смотрится на тебе, но еще больше мне нравится, как это ощущается.

Лука улыбается, его пальцы скользят к моему лицу, убирая прядь волос за ухо.

— Чувствуется так, будто я твой, да?

— Да, — шепчу я.

— Хорошо, — говорит он, вплетая пальцы в мои волосы и притягивая меня к себе. — Потому что это так.

Он наклоняет голову, а его губы находят мои. Я закрываю глаза, позволяя себе утонуть в этом поцелуе. Он целует меня медленно, лениво, с какой-то особенной нежностью. В этом есть что-то другое, что-то более интимное, что-то, от чего у меня вдруг начинает щемить сердце.

Я поднимаюсь на цыпочки, углубляя поцелуй, требуя большего. Я не знаю, чего именно прошу, но хочу, чтобы он забрал это внезапное беспокойство, охватившее меня.

Лука опускает лоб на мой, его дыхание сбивается.

— Я не хочу останавливаться… но мы опоздаем, детка, — с тяжелым вздохом говорит он.

Лука отстраняется, и по моей напряженной позе он, похоже, понимает, что я не хочу, чтобы он останавливался. Он ухмыляется и, прежде чем отвернуться, наклоняется, оставляя мягкий поцелуй на моем лбу.

— Помоги мне убедить бабушку сегодня, любовь моя, — шепчет он, снова глядя на меня через зеркало, — и я отблагодарю тебя, как только мы вернемся домой.

Я улыбаюсь и киваю, глядя на него в отражении. Сердце бешено стучит в груди, пока я наблюдаю, как он медленно застегивает рубашку. Лука Виндзор… В нем есть что-то, перед чем становится все сложнее устоять. Когда я выходила за него, я была уверена, что мое сердце останется в безопасности. Но, похоже, я серьезно просчиталась.

Лука подает мне руку, и вместе мы выходим из дома, который уже стал для меня чем-то вроде убежища. Сегодня день, когда мы официально сообщим его семье о нашем браке. Я не знаю, что чувствую по этому поводу. Страх. Вину. Тревогу. Мне страшно, что Сиерра и Рейвен обидятся на меня за то, что я скрывала это от них. Боюсь, что бабушка Анна разочаруется во мне. У Луки сегодня на кону многое, но и я рискую потерять слишком много.

— Все будет хорошо, — уверенно говорит он, когда мы садимся в машину.

Но я не могу в это поверить, пока мы едем на показ мод Рейвен. Это будет первая большая публичная встреча, на которой соберутся все Виндзоры, и даже Дион ради этого прилетел. Мысль о том, как они воспримут новость, терзает меня, и когда мы заходим в зал, я не могу заставить себя поднять голову.

Я чувствую взгляд Луки, но не решаюсь посмотреть на него.

Он переплетает наши пальцы, пока ведет меня к первому ряду, где уже сидят его бабушка и несколько братьев и сестра.

— Бабушка, — спокойно произносит Лука, садясь рядом с ней и усаживая меня рядом с собой. — Мы с Валентиной поженились. Отмени мою помолвку.

Я замираю, уставившись на него в шоке. Это все? Я ожидала чего-то более… тонкого. Думала, что мы сначала отсидим показ, а потом за ужином аккуратно сообщим всем о свадьбе. Но Лука выглядит расслабленным, будто его слова не вызвали бурю эмоций, которая сейчас отражается на лицах его братьев и сестры.

Сиерра открывает рот, но не находит слов. Потом ее взгляд становится острее, и вдруг она качает головой, улыбаясь. Я замираю, а затем медленно выдыхаю с облегчением. Она не злится.

Бабушка Анна смотрит сначала на меня, потом на Луку и качает головой.

— Посмотрим, — тихо говорит она, отворачиваясь к подиуму.

Но я чувствую ее разочарование. Оно давит на меня, как гнетущая тень.

Она была тем, кто поверил в меня, когда я сама в себя не верила. Она поддерживала меня все эти годы, защищая меня даже перед Лукой, когда он пытался уволить меня. А я… Я предала ее.

Я не должна была выходить за Луку, зная, как сильно это ее ранит. Альянс с Ивановыми — один из самых важных для их семьи, и я должна была это уважать. Я не имела права вмешиваться в то, что мне не принадлежит. Должна была найти другой способ достать деньги для своей бабушки. Было бы тяжело, но, может быть, я могла бы взять кредит. Любой другой выход был бы лучше, чем причинять боль единственному человеку, который всегда был на моей стороне.

Теплое прикосновение возвращает меня в реальность. Лука подносит наши сплетенные пальцы к губам, оставляя на моей руке мягкий поцелуй. Затем поднимает голову, его губы изогнуты в нежной улыбке.

— Все будет хорошо, — тихо говорит он.

Я смотрю в его глаза, но не могу заставить себя поверить в эти слова.

Он наклоняется ко мне, прижимаясь губами к моей щеке. Я зажмуриваю глаза, вбирая в себя его тепло, пытаясь заглушить панику в груди.

— Улыбнись, — шепчет он, его глаза сверкают хитринкой. — Или нас разоблачат.