С новой группой прибыли трое толмачей — совсем молодых, чтоб их авторитет не забивал преподавательский.

— Но трое на весь курс — это катастрофически мало поначалу, — тёр подбородок Сергеев. — Помнишь, Илья Алексеевич, как первые недели-то зашивались?

— Как не помнить! Бой в Крыму, всё в дыму…

— А что делать? — сурово посмотрел на нас новенький воспитатель. — Будем прорываться.

— Мне, конечно, нравится ваш героический настрой, поручик… — начал Сергеев. И тут мне в голову пришла мысль.

— Слушай, Вадим Романович, а ты отправь к первачам второкурсников! Всё равно у них второй месяц каникулы, только и дел, что чтение по самоподготовке. Отбери самых толковых, ответственных. Да по паре человек к каждой пятёрке новеньких приставь. Пусть ходят за ними две недели, всё объясняют. Или дежурства организовать посменные, а? Вот тебе пожалуйста — сколько сразу толмачей!

— И можно, не дожидаясь учебного года, занятия с ними по русскому организовать, хоть приготовительные. А то помнишь, как пришлось в столовой изгаляться?

— А я считаю, что и сейчас не грех так начать. Зато сразу поймут, что всё серьёзно.

— И если что-то вдруг пойдёт не так, — Сергеев вручил поручику новенький классный журнал, — можете смело обращаться за помощью к коменданту общежития, господину Андрееву. Он вид имеет важный, усы седые, медалей целый ряд. Как является — сразу думают, что не менее, чем генерал пришёл. Или вот Илью Алексеича в помощь зовите.

Поручик уважительно глянул на мои наградные планки:

— Вижу, вы тоже ветеран?

— И не просто ветеран! — Сергеев поднял палец. — Илья Алексеевич у нас ещё и большой шаман-медведь!

Поручик неверяще посмотрел на нас по очереди:

— Господа, вы шутите?

— Нисколько! — заверил Сергеев. — Господин Коршунов — медведь-оборотень, очень крупный. И многие из учеников способны это видеть.

— Белый, — уточнил я.

— Белый медведь?

— Так точно.

— Поразительно!

— Тем не менее, это наш козырь, — довольно расплылся Сергеев, — и мы не стесняемся его использовать. Вот мы к вам зайдём с дежурными через полчасика, сами посмотрите.

Эффект, конечно, получился вполне ожидаемый. Новички меня испугались и в угрозу остаться без еды поверили сразу и настолько, что за ужином в столовой демонстрировали знания понятий не только «каша», «чай» и «хлеб», но и, например, «котлета». А когда официант бодро начинал уточнять — какая котлета (такая-сякая-третья…), сразу соглашались, повторяя первый же услышанный вариант. Некоторые умудрились заказать даже пирожные с кремом и таращились на этакое диво, не зная, как к нему подступиться. Ну да ничего, освоятся.

Так потихоньку подкатило первое сентября, и потянулись пока ещё не очень насыщенные будни. Преподавание, дом, кружок магонаучного сообщества, тренировки с «Пантерой». Спасибо, на учёбу мне нужно было только с ноября — вот там начнётся такой плотняк, не знаю, как дышать буду. Учитывая, что Серафима начала ощутимо круглеть, а значит, скоро ей придётся отставить в сторонку преподавание. Кто часы её возьмёт? У монголов контракт закончился, все уехали. Новых выписывать? Или попробовать парней со второго курса поспособнее к практическим занятиям в помощь приставлять? С августовскими неделями привыкания весьма неплохо получилось.

Такие вот крутились у меня в голове мысли.

В октябре приехала маман, привезла нам с северов всяких гостинцев и даже несколько штук свежайшего гольца, при виде которого я чуть слюнями не захлебнулся и сразу побежал жаровню уличную кочегарить — запекать. На дивный запах, конечно же, незамедлительно явился Витгенштейн, а за ним и остальные весёлые князюшки. Посидели-угостились славно.

Матушка погостевала у нас две недели и отчалила домой — а то, говорит, дед-то, поди, совсем одичал в одиночестве.

Я, честно говоря, сомневался, что сеструхи дадут бате спокойно одичать, но возражать не стал. Потому что с понедельника снова начиналась моя учёба, будь она неладна.

СНОВА ЗА ПАРТУ

Я толкнул знакомую дверь.

— Сотник Коршунов для продолжения прохождения ускоренного обучения прибыл!

— Заходите-заходите, коллега, рад вас снова видеть, — светлейший князь Евгений Борисович словно бы и не изменился за прошедший год. Такой же толстенький, всклокоченный и воодушевлённый.