— Хорошо, — ровно произнесла она. — Тогда иди позови отца, он в кабинете, а я приготовлю нам чай.

Когда-то этот кабинет был их с Аркадием комнатой. В стандартной трёшке не было дополнительного пространства, и они неплохо обходились двумя спальнями — родительской и детской — и гостиной. Уже потом, когда они с Аркашей выросли и разъехались, освободившуюся комнату переоборудовали под рабочую зону. Арсению до сих пор было непривычно видеть, что там, где раньше стояли кровати, теперь расположились два письменных стола с удобными эргономичными креслами, а вдоль стены, у которой раньше возвышался одёжный шкаф и в раздражающем мать беспорядке громоздились ящики с игрушками, теперь тянулись открытые стеллажи, сплошь уставленные книгами и папками. Впрочем, он не ностальгировал о прошлом и был рад, что теперь родители могут разместиться с комфортом.

Он постучался, чтобы предупредить о своём появлении, но не стал ждать ответа. Отец сидел за столом, склонившись над какими-то документами и сосредоточенно хмурясь, и отреагировал на его появление только тогда, когда Арсений подал голос.

— Здравствуй, пап. Я не вовремя?

Ответом послужило то же выражение сдержанной радости и удивления, с которым его приветствовала мать.

— О, сынок! Заработался, не слышал, как ты пришёл. Проходи, располагайся. Ты просто так или чего-то хотел? А Ольгу почему не видно?

— В общем-то, об этом я и хотел поговорить, — он даже обрадовался, что набивший оскомину вопрос прозвучал сразу, и можно переходить к делу. — С тобой и мамой. Она там чай заваривает — пойдём?

Отец озадаченно хмыкнул и, отодвинув разложенные перед ним папки, поднялся с кресла.

— Ну-ну, интригуешь, сынок.

К чести родителей стоило заметить, что его выслушали совершенно спокойно, не перебивая и не выказывая ни возмущения, ни непонимания. Только когда Арсений умолк, выложив всё, что собирался, отец побарабанил пальцами по столу и откашлялся, выдавая, что новость задела его за живое.

— Ничего себе известия! — он снова кашлянул, вопросительно посмотрел на жену, будто безмолвно советуясь. — Скажи, сын, у кого-то из вас новый роман?

— Нет, — Арсений подавил вздох. — Я ведь всё объяснил.

— Да-да, — кивнул отец. — Но всё-таки — зачем разводиться, если нет никаких особых причин? Почему именно сейчас? Я не понимаю. Двенадцать лет отжили — и вот вам. Что изменилось?

— А я давно подозревала, что этим закончится, — внезапно объявила мать. Если она и была несколько выбита из колеи, то виду не подавала — сидела, расслабленно откинувшись на спинку стула, со спокойным вниманием переводила взгляд с сына на мужа и неспешно попивала чай.

— Подозревала? — ошарашенно переспросил Арсений.

— Лиза, ты это серьёзно? — в тон ему произнёс отец.

Елизавета Дмитриевна царственно кивнула.

— Они ведь и правда из разных песочниц, Саш, — с лёгкой грустью усмехнулась она. — Даром что воспитывались похоже. И хорошо, что сейчас решили, а не ещё через столько же.

— Ты правда так думаешь? — хоть Арсений и надеялся на понимание, всё-таки не рассчитывал, что всё пройдёт настолько легко. Даже брат с невесткой не так быстро смирились с назревающими в семье переменами.

— Правда. Лучше скажи, тебе нужна какая-нибудь помощь? С поиском риэлтора или…

— Нам не нужен риелтор, — перебил он. — Квартира останется Оле.

— Ты уверен, что это взвешенное решение? — отец с сомнением приподнял брови. — У тебя не такая зарплата, чтобы без проблем отказаться от своей доли.

— Зато мне есть где остановиться, — возразил Арсений. — А у Оли из вариантов только съёмные углы.

— Значит, переберёшься на дачу? — уточнила мама.

— Да. До лета точно, а там видно будет. Вы ведь не против?

— Разумеется, нет! — казалось, подобный вопрос её даже оскорбил. — А как Ольга? Надеюсь, она из-за всего этого не собирается сменить работу?

— Нет, — успокоил Арсений. — На самом деле, она сама об этом переживала — волновалась, как ты отнесёшься к нашему разводу.

— Ну, уж я точно не собираюсь смешивать работу и личную жизнь двух взрослых людей, — твёрдо уверила мать.

Немного позже, прощаясь, она задержала его в прихожей.

— Арсюш… Ты знаешь, я одинаково люблю вас с Аркашей. Но за тебя я всегда переживала больше…

— Мам… — начал он, но та покачала головой, призывая его помолчать.

— Подожди. Я это к чему — я всегда видела, что ты более тонкий человек, чем мы все, более чувствительный. Я знаю, что тебе нелегко — и с нами, и вообще в этом мире — хотя большинству так бы не показалось. В общем — помни, что мы всегда рядом и всегда на твоей стороне. Это твоя жизнь, и какие бы ты решения ни принимал — всё правильно, если ты этого действительно хочешь.

Арсений растроганно кивнул, проглатывая ком в горле.