В наступившей тишине было слышно только дыхание четырех фигур, стоящих перед входом в древнее хранилище. Лириана выглядела потрясённой, но в её глазах читалось понимание — словно она всегда подозревала, что во мне есть нечто большее. Нила смотрела с благоговением, а её глаза блестели от слёз. Селена же сохраняла невозмутимость, но её пальцы слегка подрагивали, выдавая внутреннее напряжение.

— Мне нужна ваша помощь, — продолжил я, смягчив тон. — Я не прошу слепой веры или поклонения. Я прошу вас помочь мне понять, во что превратился этот мир, и что я могу сделать, чтобы восстановить баланс.

Лириана первой сделала шаг вперёд.

— Я всегда знала, что в тебе есть что-то особенное, — сказала она тихо. — Твои знания, твой взгляд на вещи... И если ты действительно... Демиург... я хочу помочь тебе. Ради истины. Ради знаний, которые были утрачены.

Нила опустилась на одно колено, склонив голову.

— Мой народ тысячелетиями хранил предания о Звёздных Создателях. Мы верили, что однажды вы вернётесь. Я готова служить тебе, Азраэль.

— Пожалуйста, встань, — мягко произнёс я, протягивая руку Ниле. — Я не бог, требующий поклонения. Я такое же создание, как и вы, просто другого порядка. И сейчас я слаб, гораздо слабее, чем был когда-то.

Селена наблюдала за всем этим с выражением, которое было трудно прочесть. Наконец, она сделала шаг вперёд.

— Я должна признаться, — сказала она с лёгкой улыбкой, — что изначально следила за тобой по поручению отца. Дом Вер давно интересуется артефактами Демиургов. Но теперь... меня гораздо больше интересует то, что ты планируешь делать с этим миром. Властью, которую ты, возможно, обретёшь здесь.

Я посмотрел ей прямо в глаза:

— Я не стремлюсь к власти ради власти, Селена. Я хочу восстановить равновесие, вернуть гармонию, которая была нарушена. А что ты хочешь?

Селена выдержала мой взгляд.

— Я хочу быть частью чего-то значимого. И если восстановление равновесия изменит мир к лучшему... я с тобой.

Я кивнул и повернулся к входу в хранилище.

— Тогда идёмте. То, что нас ждёт внутри, может объяснить прошлое и помочь определить будущее.

Мы вошли в спиральный коридор, и проход за нами закрылся, снова став цельной кристаллической стеной.

Спуск по спиральному коридору казался бесконечным. Стены, выполненные из неизвестного материала, переливались и пульсировали, словно живые. По мере продвижения вниз, я ощущал, как всё больше воспоминаний возвращается ко мне — словно хранилище помогало моему сознанию восстановить утраченные фрагменты.

— В этих стенах, — сказал я, проводя рукой по гладкой поверхности, — хранится история всего мира до Затмения. Демиургическая технология позволяла записывать не просто информацию, но и впечатления, эмоции, даже фрагменты реальности.

— Эти... линии, — произнесла Лириана, указывая на светящиеся узоры на стенах, — они похожи на руны, но я не узнаю символы.

— Это Язык Творения, — пояснил я. — Оригинальная форма рун, используемых сейчас Домами. Каждый символ содержит концепцию, идею в чистом виде. Система Домов исказила их значение, превратив инструменты гармонии в знаки власти.

— Руна Каз, — проговорила Селена, указывая на один из символов, — в современном мире символизирует контроль и доминирование. А каково её истинное значение?

— Структурирование, — ответил я. — Создание формы из хаоса, придание порядка потоку энергии — но не для контроля, а для гармонизации. Дом Каз взял лишь часть концепции и исказил её до неузнаваемости.

Спиральный коридор завершился просторной круглой палатой с высоким потолком. В центре комнаты находился кристаллический постамент, поверхность которого представляла собой сложную рельефную карту.

— Это... — выдохнула Лириана, подходя ближе.

— Карта Многомерья, — подтвердил я, — или того, каким оно было до Затмения. Система связанных миров и измерений, поддерживаемая энергетическими потоками.

Я коснулся постамента, и карта ожила — над рельефом появилось многомерное голографическое изображение, показывающее сложную структуру миров, соединённых светящимися линиями.

— Потрясающе, — прошептала Селена, рассматривая голограмму. — Наш мир — лишь часть гораздо большей системы?

— Был частью, — кивнул я. — Затмение разорвало большинство связей. Миры, которые прежде были соединены, теперь изолированы друг от друга.

Я провёл рукой над постаментом, и изображение изменилось, показывая тот же регион, но с множеством разрывов и искажений в структуре.

— Вот что стало с Многомерьем после катастрофы, — сказал я. — Некоторые миры исчезли полностью, другие деформировались до неузнаваемости. Наш мир, — я указал на одну из центральных сфер, — потерял связь почти со всеми соседними измерениями и сильно пострадал от вторжения энергий Бездны.