Солдаты 16-го полка теперь делали то, что делают многие солдаты в чуждом окружении. Они давали знакомые имена местам в их участке фронта, тем самым стараясь воссоздать миниатюрную версию Баварии, равно как и чувство знакомства и принадлежности к окружению. Одна землянка была наречена "Лёвенброй" (Lowenbrau) по имени известного мюнхенского пивного зала; позиция сразу за окопами была названа "Вассербург" в честь города в Верхней Баварии; другие были названы "Дахау" или "Швабинг", в то время как импровизированная трамвайная линия, что петляла через тылы участка фронта 16-го полка называлась "Изарталбан" по имени реки, что протекает через Мюнхен.

В недели, последовавшие после их прибытия во Фромелле, солдаты 16-го полка в течение дня привлекали мало огня. По ночам они подвергались пулемётному огню и случайному артиллерийскому, навстречу которому вела огонь германская артиллерия. Это было относительно тихое время. В среднем приблизительно один человек из полка Листа погибал каждые полтора дня в течение первых полутора месяцев под Фромелле. Было настолько тихо, что командиры дивизии, в которой служил рядовой Гитлер, стали беспокоиться об инцидентах, происходивших, когда более рассеянные солдаты сходили с поезда. Они призывали солдат частей дивизии помнить, "что на бельгийских и французских железных дорогах платформы обычно расположены слева".

Существует множество причин, почему солдаты полка Гитлера продолжали сражаться. Во-первых, даже рассерженные люди в большинстве войн естественным образом склонны верить, что их национальное дело справедливо, или, даже если у них есть сомнения, что победа в войне всё же предпочтительнее проигрыша в ней. Отсюда гораздо лучше задать вопрос, не просто будут или нет солдаты полка продолжать сражаться (так как общее ожидание для солдат в любой войне это то, что они будут действовать), а выяснить конкретную боевую мотивацию и лежащие в основе идеологические и культурные допущения, которые стимулировали их продолжающееся участие в войне.

Одной из причин, почему полк продолжал действовать, как и ранее, это то, что мотивация для задач, которые должны были выполнять отдельные солдаты, побуждалась как их способностями, так и их отношением к войне. Рассерженные или менее способные должны были только занимать окопы или ремонтировать окопную систему, и им, кроме всего этого, разрешалось не поднимать голову. Это была всё ещё чрезвычайно опасная задача. Это было также существенно опаснее, чем задача Гитлера, как мы увидим. Тем не менее, между сражениями и основываясь на повседневных расчётах, цена продолжения действий была существенно ниже, чем потенциальная цена протеста и непослушания. В первом случае солдаты, разумеется, подвергались риску быть убитыми, в то время как во втором случае вероятность быть подвергнутым смертной казни была, как мы видели, почти несуществующей. Однако шанс для солдата полка Листа быть убитым в любой день января был примерно 1:2000. Риск быть убитым для солдат, которые, например, вызывались добровольцами в патрули, был даже ниже этого. Тем временем вероятность того, что акт дезертирства принесёт бесчестье, тюремное заключение и прекращение социального обеспечения для членов семьи, была практически 1:1. Рациональным выбором действия для людей в полку Листа, особенно для недовольных солдат, которые ещё минимизировали свой риск быть убитыми, не вызываясь на опасные задачи, было, естественно, продолжать действовать, поскольку они рассчитывали свои риски на краткосрочной, а не на совокупной основе.

Людей с очень позитивным отношением к войне, между тем, просили участвовать в гораздо более опасных задачах. Например, их убеждали вступать в отряды гранатомётчиков. Как объявлял приказ по 1-му батальону: "Каждая рота должна сформировать отделение гранатомётчиков от каждого взвода. Оно должно состоять из добровольцев и возглавляться особенно инициативным сержантом". Позже добровольцы использовались для формирования штурмовых отрядов – мини-подразделений, которые должны прорвать фронт и проникнуть за его линию. Добровольцев также искали для задач патрулирования. Два таких патруля были сформированы для этой задачи в начале мая исключительно из добровольцев под руководством Альберта Вайсгербера, который к тому времени, к великому его восторгу, был назначен командиром 1-й роты.

Это разделение задач приобретёт значение ретроспективно в межвоенные годы, когда были опубликованы как официальная история полка, так и полумифические описания Гитлера и его полка. Они брали тех солдат, что были наиболее позитивны и смелы в своей военной службе как pars pro toto[8] полка Гитлера, тем самым вымарывая поведение в войне и опыт боевых действий большинства людей в полку. Однако даже часть полка, на которой станет фокусироваться нацистская пропаганда, в реальности была неоднородной группой. Вовлечение Альберта Вайсгербера в две патрульных операции является напоминанием того, что позитивное отношение к войне и готовность вызваться добровольцем для опасных задач далеки от уравнивания с протофашистскими гитлеровскими взглядами или даже с политизацией в целом. Вайсгербер писал своей жене в начале апреля: "Понимаешь, я не верю, что война изменяет людей или вообще что-то изменяет в мире. Тем не менее, я верю, что некоторые люди становятся более простыми и прямыми".

Новым установившимся порядком для полка Листа было сменять войска между активной службой в боевых окопах, службой в готовности в запасных окопах или в пивоварне и других зданиях во Фромелле и поблизости, и перемещать в резерв в Фурнэ, деревню в 4-х километрах к юго-востоку от Фромелле, или в две другие деревни, Ла Басе и Сантес. Нудной и бездумной реальностью в течение следующих нескольких недель для солдат 16-го полка было проведение больше времени в укреплении своих позиций и в учениях, чем в стрельбе в британцев. Все фронтовые окопы следовало улучшить, построить бетонные укрытия, выставить перед окопами колючую проволоку, укрепить стенки окопов, укрепить созданные ходы, построить мосты через ручьи, воздвигнуть новые жилища для солдат, выкопать дренажные канавы и уложить трамвайные пути. В некоторые дни жизнь личного состава полка Листа была более похоже на существование строительных рабочих, чем солдат.

Либо по незнанию, либо побуждаемый стремлением не допустить того, что он не полностью контролирует людей в полку Листа и других полках, командир военной полиции 6-й запасной дивизии Георг Амет писал своему протестантскому пастору в Фельдкирхене, что войска были счастливы выдерживать задачи, поставленные перед ними. "Наши войска наделены хорошим настроением. С ними хорошо обращаются, и они получают хорошее питание… Они маршем проходят через города и деревни к своим окопам на фронте, распевая обычные солдатские песни, какие можно слышать дома или в гарнизонах".