Тем не менее, если мы отследим газетные статьи с критикой версии Гитлера относительно его военных лет, мы вскоре обнаружим, что они часто были написаны ветеранами полка Листа. Одна такая статья была опубликована в социал-демократической газете Volksfreund ("Друг народа") в северогерманском городе Брауншвейг, когда Гитлер в 1932 году неудачно участвовал в выборах на пост президента Германии в качестве кандидата. Кстати, именно в Брауншвейге гражданство Германии было, в конце концов, дано Гитлеру ранее в том году. Без этого гражданства он не мог бы участвовать в выборах на пост президента и не мог бы быть назначен на пост канцлера в 1933 году.

Статья была написана Йозефом Штеттнером, с которым мы познакомились ранее. Глазами Штеттнера военный опыт Гитлера выглядел как жизнь многих других. Это не располагало Штеттнера к Гитлеру:

Гитлер нашёл решение для себя, как вовремя уйти с линии огня. Он смог получить скромную должность полкового посыльного за линией фронта уже в конце 1914 года. Сначала он располагался с полковым штабом в подземных погребах и подвалах Фромелле. На протяжении месяцев пехотные роты, располагавшиеся в резерве за линией фронта и сапёры, которые были специально развёрнуты для этой задачи, должны были делать устойчивые для бомб укрытия для полкового штаба. В то время, как мы должны были лежать в мокрых окопах на линии фронта в течение семи-десяти дней без перерыва или пока мы стояли по пояс в грязи, Гитлер лежал на тёплой раскладушке без вшей и у него над головой героя было несколько метров каменной защиты.

Но прошло немного времени, и весь полковой штаб устроился даже ещё более комфортабельно в Фурнэ, примерно в 10 километрах за передовой линией фронта. Там на протяжении более года у посыльных была своя собственная комната в бывшем Estaminet (маленькая пивная или кафе). Каждый из нас в окопах отдал бы свой зуб, чтобы поменяться с героем Гитлером хотя бы на восемь дней.

…Фронтовой опыт рядового Гитлера состоял больше в потреблении искусственного мёда и чая, чем в участии в каком-либо сражении. Он был отделён от настоящей боевой зоны полосой примерно в 10 километров шириной. Тысячи отцов семейств могли бы занять скромный пост Гитлера за линией фронта столь же успешно, как и он; однако, в то время Гитлер не показывал каких-либо признаков того, что стремится к военным действиям на линии фронта, как он сегодня пытается рассказать ослеплённой молодёжи Германии. Как мы, фронтовые солдаты, обыкновенно говорили в то время, он "держался за свою должность".

Йозеф Штеттнер напоминает нам, что в качестве посыльного полкового штаба, в отличие от батальонных и ротных посыльных, Гитлер редко должен был пересекать линию огня:

Некоторые из поклонников Гитлера указали, что работа посыльного была более опасной, чем служба солдата в окопах. В защиту Гитлера было сказано, что в то время, как солдаты на передней линии могли спокойно лежать под укрытием, посыльные были гораздо более открыты вражескому огню при исполнении своих обязанностей. Однако я могу принять это только для посыльных рот или, может быть, также и батальонов. В наихудшем варианте событий полковой посыльный должен был прибыть в батальонный блиндаж, который всё же находился далеко от передовой. И даже в этих случаях большей частью это сами батальонные посыльные должны были забирать сообщения в полковом штабе, особенно когда ситуация становилась опасной. Все обязанности полкового посыльного находились вне опасной зоны пулемётного огня.

Даже командные пункты батальонов были весьма далеко от линии фронта, как подтверждает рассказ Фридолина Золледера в официальной истории полка. Большинство высказываний Штеттнера подтверждены другими источниками, созданными как во время войны, так и после неё. Суть его сообщения также подтверждается статьёй другого ветерана полка Листа, которая появилась в еженедельной газете социал-демократов в Гамбурге Echo der Woche ("Эхо недели"), и сообщениями санитара, который присоединился к полку Листа в сентябре 1915 года и прослужил с того времени до конца войны вместе с Гитлером в полковом штабе.

Статья в Echo der Woche – содержание которой близко совпадает с сообщением Штеттнера – стала предметом судебного разбирательства между Гитлером и газетой, которое, как мы увидим, Гитлер блестяще использовал в своей попытке фальсифицировать исторически установленное содержание своего военного досье. Очень большим препятствием для защиты Echoder Woche было то, что газета решила не раскрывать личность ветерана, который был автором ожесточённой атаки на содержание военного досье Гитлера, чтобы защитить его. Это помогло Гитлеру легко отвергнуть статью как политически мотивированную и сфабрикованную на пустом месте. Единственная имеющаяся у нас информация о личности автора статьи – это то, что он начал войну резервистом, прибыв из гор Баварии, был членом той же роты, что и Гитлер в начале войны, и продолжал служить в ней на протяжении всей войны, был тяжело ранен и награждён Железным Крестом обеих степеней. В отличие от Гитлера в 1932 году мы можем сегодня сравнить эти кусочки информации со списками личного состава 1-й роты и записями, имеющими отношение к награждённым Железным Крестом членам 16-го полка, и таким образом установить личность автора статьи.

Только один человек из состава 1 й роты соответствует всем критериям - Корбиниан Рутц. Рутц не был обычным солдатом как все. Напротив, учитель из сельской местности Верхней Баварии во время войны был автором той размытой, на грани обидного, фотографии Гитлера, использованной в полковой истории 1932 года. Более того, Рутц был командиром 1-й роты. Он начал войну в качестве батальонного посыльного в полку Листа, но к 1916 году стал командиром 1-й роты и во время войны был известен "за своё образцовое бесстрашие и хладнокровие". Как бывший посыльный и как командир подразделения, в составе которого Гитлер числился первую половину войны, Рутц, таким образом, отлично знал то, о чём писал.

Санитаром, чьё сообщение также поддерживает воспоминания Штеттнера, был Александр Мориц Фрей, автор гротескных, сатирических, фантастических романов и рассказов. Среди его друзей были Томас Манн и Франц Марк. В 1946 году Фрей вспоминал о своих встречах с Гитлером: "Хотя нам были назначены разные обязанности, мы очень часто встречали друг друга. Взятые из наших рот, мы оба были назначены в полковой штаб". По словам Фрея, их задачи были следующими: "Как подчинённый, Гитлер должен был доставлять новости и всё такое в батальонные штабы. Я работал у полкового доктора на пункте скорой помощи или в качестве писаря в казармах для отдыха". Фрей вспоминал, что служба даже во Фромелле была всё же существенно менее опасной, чем в окопах, не в последнюю очередь потому, что, как правило, артиллерийский огонь по Фромелле открывался по предсказуемому шаблону: "Англичане даровали нам 'вечернее благословление' каждый день [во Фромелле]; три выстрела из дальнобойных пушек приходили каждый день с точностью до минуты. Три снаряда разрывались в уже разрушенных руинах деревни. Мы знали это и прятались в это время". Фрей полагал, что Гитлер не был ни героем, ни трусом: "Заявления, что он был трусом, неверны. Но он также не был отважным – ему недоставало требуемого самообладания. Он всегда был насторожен, готов к действию, хитроват и очень заботился о самом себе. Всё его товарищество было показным, натянутым для того, чтобы сделать себя популярным и произвести впечатление". Фрей, который был на восемь лет старше Гитлера, сходится во мнении со Штеттнером, что служба Гитлера и его служба были весьма непохожими на службу фронтовых солдат в окопах и гораздо безопаснее, чем у них. Даже ценой непродвижения по службе, доказывал Фрей, вспомогательный персонал полкового штаба стремился сохранить свои должности: