– Мне кажется, на меня все смотрят, – прошептала Маргарет Нотту, ощущая, что спину печёт от чужих взглядов.

– Конечно, смотрят, – усмехнулся Теодор, в глазах его танцевали огни зала, а оттого его лёгкий прищур казался лукавым. – Ты самая красивая девушка на сегодняшнем вечере.

– Лучше Делакур? – подначила девочка, улыбаясь шире.

– Во много раз, – согласился слизеринец, вдруг его взгляд стал жёстким и настороженным. – Но если на тебя не престанет смотреть Хмури, я могу забыть, что он бывший аврор.

– Не надо, Тео, – встревожилась Маргарет и во время очередного пируэта встретилась взглядом с Грозным Глазом. Волшебник отсалютовал танцующим парочкам своей фляжкой и перевёл своё внимание на Поттера и его спутницу. – Он просто печётся о безопасности, старый параноик.

– Только если ты так думаешь, – всё же отступил Нотт, приподнимая партнёршу над полом.

Маргарет негромко рассмеялась, спрятав тревогу за опущенными ресницами. Сегодня ничего страшно не произойдёт, она может быть спокойна.

Грета готова была полюбить почти всех в этот вечер. Нотт был учтив и предупредителен, праздничный ужин восхитительным, а когда рассеялась туманная пелена, закрывающая одну из стен, явив скрытую за собой настоящую сцену, девочка почувствовала себя абсолютно счастливой. «Ведуньи» были чудесной группой, не в пример обычной волшебной музыке бодрые и разбитные, точно только что сбежали с маггловского рок-концерта. Учеников было уже не остановить, быстрые танцы под главный хит «Делай Как Гиппогриф» захватили почти всех студентов, вне зависимости от школы.

Во всеобщем музыкальном безумии отступили противоречия факультетов, и у сцены можно было увидеть мирно соседствующих представителей Слизерина и Гриффиндора, с одинаковым азартом кричащих слова и дёргающими в такт. Не танцевали только хмурые Гарри Поттер и Рон Уизли, их спутницы, Маргарет хорошо это видела, уже вовсю отплясывали с дурмстрангцами. Сама же слизеринка вместе с Теодором двигалась в такт рядом со сценой, не обращая внимания на Грейнджер, которую кружил совсем рядом Виктор. Один раз их едва не сшибли Фред с Анжелиной, так лихо танцующие, что рядом с ними было опасно находиться.

Во время короткой передышки между песнями, пока солист ведуний промачивал горло, Маргарет опустилась за один из столиков, обмахиваясь рукой. Теодор отправился добывать им пунш и Грета могла наблюдать прекрасную в своём драматизме сцену объяснения Уизли с Грейнджер. Раскрасневшаяся после танцев гриффиндорка, обмахивалась рукой, также как и сама Эйваз.

– Вам не жарко? – Грейнджер улыбнулась, отбросив со лба выбившуюся прядку. – Виктор ушёл за лимонадом или пуншем, я уже не помню.

– Уже Виктор? – взъярился Уизли, пойдя бурыми пятнами. – А «Вики» он тебя ещё не просил себя называть?

– Что с тобой? – недоумённо приподняла брови Грейнджер, и Грета была с ней полностью согласна. Поведение Уизли было отвратительным и совершенно необоснованным. Лучше бы порадовался за Мисс Всезнайку. Друг называется…

– А сама ты, конечно, не понимаешь? – воскликнул гриффиндорец, взмахнув руками, отчего бахрома на его рукавах возмущённо качнулась. Недоумённая гриффиндорка перевела растерянный взгляд на второго друга, но тому, похоже, было не до чужих душевных переживаний. Вниманием Поттера владела другая пара – Седрик и Чжоу. Уизли, тем временем, продолжал кричать. – Он из Дурмстранга, вот что! Как ты не понимаешь, Крам – враг Гарри и всей нашей школы, а ты с ним общаешься. Вот что!

– Послушай себя, Рон! – всплеснула руками Грейнджер, похоже не находя уже слов, чтобы возмутиться глупости друга. – Виктор не враг ни Гарри, ни школе. Он просто участник Турнира, а сегодняшний бал призван наладить дружеские связи между школами волшебников. Ты же тоже слышал слова профессора МакГонагалл. Это глупо, Рон! Гарри, скажи ему!

Поттер лишь развёл руками и виновато улыбнулся. Маргарет захотелось треснуть Избранного за это по затылку – быть настолько бесчувственным бревном – почти талант.

– Он тебя, конечно же, в библиотеке пригласил? – не слушая слов подруги, продолжал Уизли, подскочив на ноги.

– Нет, во дворе, у Хогвартса! Сказал, что долго не решался подойти, боялся, что у меня кто-то есть, – румянца на щеках у Грейнджер только добавилось. – Ты даже не представляешь, ему интересно, что я говорю! Виктор умеет слушать!

– Ещё бы! – съехидничал гриффиндорец.

– На что ты намекаешь? – нахмурилась Гермиона, которую Маргарет впервые не хотелось назвать по фамилии. Слизеринка даже прониклась к девочке чем-то похожим на симпатию.