Я был не из тех людей, которые поддаются давлению и просят прощения за что угодно. Моя семья была полностью обременена кровным долгом за потерю одного из наших родных. Если уж на то пошло, Дженовезе должны были поблагодарить меня за то, что я вернул Алессию домой живой. Однако, как бы больно мне не было в чем-то уступать, проще было сгладить ситуацию сейчас, чем терпеть неловкость еще минуту.

Когда в разговоре наступила пауза, я повернулся к Алессии и протянул ей оливковую ветвь. — Я знаю, что это не изменит того, через что ты прошла, но Рико больше нет в живых.

Ножи и вилки затихли. Тяжесть всеобщих взглядов плясала между мной и Алессией.

— Я слышала, и должна сказать, что почувствовала облегчение.

Лука вклинился с приглушенным ворчанием. — Жаль, что все так быстро закончилось — он заслуживал гораздо худшего.

— Не могу представить, чтобы быть сбитым грузовиком было приятно. — Наверное, мне следовало бы позволить ему выразить свой гнев без комментариев, но я ничего не мог с собой поделать.

Прежде чем Лука успел ответить, Мария бесстрастно вмешалась. — Вот что ты получаешь за то, что слишком пьян, чтобы видеть ясно.

— Интересное предположение. — Я небрежно поднял свой бокал с вином. — Я не уверен, что уровень алкоголя в его крови был обнародован.

Она пожала плечами, беспечно доедая салат. — Я думала, что наверняка где-то читала об этом. — Ее глаза поднялись к моим, чувственно бросая вызов.

Итак, у котенка были когти.

Моя маленькая рысь была той, кто организовал смерть Рико. Что еще более интригующе, мы бы никогда не узнали об этом, если бы она не призналась открыто. Ее признание не было случайностью. Она хотела, чтобы я знал.

Марии снова удалось удивить меня.

Я отпил вина, затем медленно и по-волчьи улыбнулся. — Значит, удачная догадка.

Она приподняла идеально изящную бровь, взяла со своей тарелки помидор черри и засосала его между губами, не отрывая взгляда от моего. Вызов. Провокация.

При мысли о ее наказании мой член напрягся и уперся в молнию. Она убила мужчину. Были ли другие? Семья Рико потребовала бы мести, если бы знала об этом, но у них не было возможности. Я не собирался им рассказывать — это только спровоцировало бы неприятности. Таким образом, ее страдания будут только моими.

Иногда хорошо быть королем.

Во время нашего обмена Карлотта принесла основное блюдо и поставила тарелки на стол. — В последнее время в нашей жизни так много благословений, я предлагаю сосредоточиться на них. Две мои малышки скоро выйдут замуж, а это значит, что нужно покупать свадебные платья! — Она взволнованно хлопала в ладоши. — Я хочу, чтобы все мы, девочки, пошли — есть ли на этой неделе подходящий день?

Когда я оглянулась на Марию, она выглядела так, будто кто-то плюнул в ее вино. Мне потребовалась каждая унция самоконтроля, чтобы не рассмеяться вслух.

— Я могла бы уйти с работы пораньше в среду, — предложила Алессия.

София добавила. — Я работаю на дому, так что мне подойдет любое время.

Все взгляды обратились к Марии.

— Я... э... думаю, в среду... эм. Черт. Конечно.

Совершенно не смущенная отсутствием энтузиазма у Марии, Карлотта завизжала. Следующие полчаса женщины обсуждали фасоны платьев, цветочные композиции и возможные места проведения свадьбы Софии. На обеде с Энцо я договорился, что наша с Марией свадьба пройдет в поместье Хэмптонов, так что этот вопрос был уже решен.

Большую часть разговоров вела Карлотта, но у меня сложилось впечатление, что это была обычная традиция в доме Дженовезе. Каждый играл свою роль — Мария была молчаливым наблюдателем.

Хищник, всегда бдительный и интригующий.

Но я был большим злом — львом для ее рыси — и я приближался, чтобы убить.

7

МАРИЯ

— Кто пригласил Джаду? — огрызнулась я, сузив глаза на Алессию, когда заметила, что наша кузина вошла в свадебный бутик. Эти две женщины были неразлучны, так что вопрос был излишним.

— Никто, — шипящим шепотом ответила Алессия. — Джада сама себя приглашает. Почему это так важно для тебя? Не похоже, что ты планируешь какое-то незабываемое сближение сегодня днем.

— Это важно, потому что она и обе ее сестры никогда не замолкают. Вырасти в их доме было все равно, что жить в вольере.

Алессия закатила глаза, но она не была так уж раздражена. Просто такова была наша динамика.

Она была хорошей девочкой, которая следовала всем правилам, а я была нарушительницей правил, которая не видела в этом смысла. Мы родились на противоположных концах спектра, несхожие во всех отношениях. Она раздавала мед, надеясь привлечь людей, а я обливала их уксусом, молясь, чтобы они держались подальше.