— Александр, сегодня ко мне приходил владелец медного завода и рудников в Питкяранте — это на севере Ладоги — и предложил их выкупить. Но мне, как ты знаешь, эти заботы ни к чему, хватает своего завода, и я вспомнила о тебе. Не желаешь ли заняться собственным производством меди?

Оба-на, интересное предложение. Александра Александровна владеет медным заводом, и я у неё медь уже месяц как покупаю, причём довольно дёшево, но, к сожалению, меди той она мне может продать не так много: есть у неё и другие покупатели, с которыми она связана договорными обязательствами. Поэтому я начал подумывать о закупках меди на рынке, но приобретение собственного завода в сложившейся ситуации было бы лучшим вариантом.

А Питкярантские медные рудники весьма перспективны, их будут долго и нещадно выгребать и лишь в конце века забросят. Но кроме меди там и железные руды имеются в немалых количествах, и неплохие кстати. Я помню, их разработка продолжится чуть ли не до Великой Отечественной войны. Путиловскому заводу эти руды очень пригодились бы.

А недалеко, и тоже на побережье Ладоги, расположен ещё и Вялимякский рудник с железной рудой, который пока никто не разрабатывает. М-да… так и напрашивается Северное Приладожье на создание рудодобывающего концерна.

Эх, а я когда-то с друзьями бывал в тех местах в турпоходе и заброшенные Питкярантские рудники, залитые водой, видел своими глазами. Мы там в одном месте полудрагоценные камни — гранаты — нашли, целую россыпь. Господи, как же давно это было!

— Александр, так что ты скажешь?

— А? — Блин, кажется, я слишком задумался. — Пожалуй, я куплю этот завод, если цена понравится.

— Я так и предполагала. Владелец, купец Ефрианд — как понимаю, он финн, — просит двадцать пять тысяч серебром, и это неплохая цена, лет двадцать назад завод с рудниками продавался за сто пятьдесят тысяч.

— И отчего же произошло такое падение стоимости?

— Завод горел, и его нормальную работу хозяева до сих пор наладить не могут, даже с рудников большую часть рабочих уволили.

— Что ж, я к сделке готов.

— Хорошо, я назначила встречу купцу на завтра, в полдень, к этому времени подъезжай и ты.

— Договорились.

Честно говоря, даже не знаю, правильно поступил, согласившись на покупку, или нет. Питкяранта довольно далеко находится, на санях туда дня три тащиться. Но в ближайшее время я поехать не смогу, а потом начнётся распутица, и дорога займёт уже четверо суток только в одну сторону. Опять же, сколько в Питкяранте с делами разбираться придётся, одному богу ведомо. То есть минимум полмесяца у меня эта поездка отнимет. Вот чёрт!

Так, а если поступить проще: пусть завод и рудники до лета работают в своём обычном режиме, а как очистится Ладога ото льдов, я в Питкяранту на пароходе прибуду. А что, вполне приемлемый вариант. Однако лучше будет обсудить это всё с купцом-владельцем.

Сделка купли-продажи медного завода прошла буднично. Купец Ефрианд (а точнее, Йофриауд (Joffriaud)) оказался крепким, коренастым мужиком, неплохо говорящим по-русски, хотя и с заметным акцентом. Продать завод он решил из-за отсутствия средств на развитие, да и не знал он, что дальше делать. Работа «по-старому» особого дохода не приносила, а «по-новому» — это ж надо инженеров нанимать и всё перестраивать.

Договорились мы с ним о процедуре передачи завода поздней весной, а пока он наймёт рабочих и запустит добычу руды вновь (она месяц назад была приостановлена из-за нехватки средств на зарплату). В общем, подъеду я на завод, как лёд на Ладоге сойдёт, и всё досконально изучу, а после уж думать буду, что мне с новым приобретением делать.

25Реальная история, присланная читателем Forestdog (прим. автора).

26В нашей реальной истории Путилов за весну построил малую доменную печь для выплавки зеркального чугуна, образцы которого были выставлены на Всероссийской мануфактурной выставке в 1870 г.

Глава 12

В субботу, перед обедом, мы весёлой компанией прошлись по кафешкам на Невском. Мы — это я с Машулей, Вяземский со Светланой и Никола. Как обычно, наелись сладостей, напились кто чая, кто кофе. Затем заглянули в любимые кондитерские магазины в поисках новых произведений кулинарного искусства, а после, довольные проведённым временем, отправились домой к графу Ростовцеву.

Ввалились в квартиру гурьбой, с шутками и смехом, и неожиданно окунулись в атмосферу весьма непростых переговоров — к нам пожаловали родственники Машки и Мишки, а точнее, их родная тётя со своими детьми. Разумеется, до нашего прихода Софья Марковна и Ростовцев уже провели с ней предварительную беседу, и, как я понял, впечатление о себе тётя оставила положительное. Софа, встретившая нас в коридоре, сразу на это намекнула и попросила Николу, Вяземского и Светлану посидеть пока в комнате девушек, а вот Машу она повела на разговор.

Я решил последовать за ними. Ну а что, я ведь тоже являюсь членом будущей графской семьи и хочу услышать, что «названой» сестрёнке тётка скажет, тем более конкретно мне Софа уйти не предлагала.

В гостиной кроме графа Ростовцева сидела привлекательная женщина лет сорока — сорока пяти (очень, знаете ли, симпатичная тётушка), а рядом с ней — два паренька, и один из них — знакомый мне Константин Вырубов, двоюродный брат Маши, с которым довелось пообщаться на последнем детском балу. Теперь понятно, от кого информация о сестрёнке к родственничкам просочилась.