Шрифт:
А потом девчонка останавливает нас жестом.
– Он в доме, - шепчет.
– Кажется, на втором этаже.
Я тоже стараюсь прощупать место. Ощущение - будто окунаюсь в чёрную смолу. И ещё пытаюсь защититься сразу: если девчонка видит Алистера, наверняка и он может увидеть нас в ответ!
Но ничего не меняется. Мы добираемся до самого особняка - и там лишь тени гуще. Над головой громыхает громче.
Внезапно я чувствую движение, взявшееся будто из ниоткуда!
Ржание.
– Назад!
Прямо из коридора на нас выскакивает конь.
Скелет коня. Фрей каким-то чудом отшатывается и рубит его по шее. От дикого ржания закладывает уши! Я вдруг понимаю: это же тхар Ника!
И тхары вылезают из щелей, и их так много, что в глазах рябит! Приходится драться: в первую очередь Фрею, конечно! Но и мне, и девчонке тоже.
До второго этажа мы добираемся с трудом. Но там - на удивление тихо.
Почти спокойно. Не так уж темно. Нет ни тварей, ни вездесущих тёмных лиан. Тишина почти гнетущая, особенно после грохота и шипения, которое пробирало до костей.
Я осторожно прощупываю кабинет - и морщусь от тёмной силы. Даже Фрей чувствует и морщится.
А потом он толкает дверь.
Мы не вбегаем, - мы все застываем с заклинаниями в коридоре.
Можно ли назвать счастьем, что ничто не вырывается из комнаты в ответ?
Всю дорогу я гадала, каким увижу Алистера теперь. Но когда дверь отворяется, я скорее чувствую его - и даже не сразу различаю.
Он сидит за столом. Вроде бы лицом ко входу. Хотя на самом деле - тяжело уперевшись в стол локтями и опустив голову на руки. Лица я не вижу. Всё его тело скрыто тьмой и чернильным дымом, который поднимается как пар.
Всё вокруг затянуто угольной паутиной. Опутано лианами и испещрено шипами. Стены - не стены, у них есть поры и рты.
А потом я вижу Ника.
Моя броня трескается, сердце летит в пятки. Увидеть его несложно. Он лежит в кресле в углу этой комнаты, сжавшись, словно до последнего пытался найти укрытие! Лежит. Без движения. Мой мальчик!
Но вокруг него, по креслу и по полу - круги света, с неровными краями. Может, сделанные им самим. Тьма не трогает его, но почему он не открывает глаз?!
“Ник!” - кричу я мысленно.
Алистер замечает нас с запозданием.
– Грейс?– Он поднимает голову. Его глаза вдруг сверкают звёздами во тьме.
– Вы?
Его голос - иномирное шипение, его лица по-прежнему не видно. Это плохо. Но мне почти плевать.
Я перестаю чувствовать опасность.
Глава 22
– Что ты сделал с нашим сыном?!
Обращаться к очарованному Тьмой - дело гиблое. Я знаю! Те двое на улице не могли произнести и слова, а Алистер выглядит ещё хуже.
Но он вдруг поднимается из-за стола. Клочья Тьмы разлетаются вокруг.
– Сделал?– Его голос шелестит как ворох листьев в урагане. Голова поворачивается в сторону Ника.
– Я?
Плевать.
“Грейс, нет!” - Когда я уже хочу броситься вперёд, голос Фрея приводит в чувства.
– “Он жив. Ты же видишь”.
Я даже не знаю, двигает ли Фрей губами - его слова просто раздаются в сознании.
Но я моргаю трижды. И да, кажется, вижу, когда смотрю на Ника вновь. Вижу даже не его дыхание и вздымающуюся маленькую грудь, а то, как переливается свет вокруг. Его аура - сильная, ровная и питает магию барьера. Значит, Ник… в порядке. Относительно. Может, пострадал, но живой!
“Спасибо”, - шепчу, возвращаясь в чувства.
– Алистер!
– Алёна тоже выходит из ступора.
– Приди в себя, пожалуйста!
Не знаю, что её ведёт сейчас, но в голосе - в основном страх.
Алистер поворачивает голову, дым по-прежнему окутывает его лицо.
– А ты почему здесь? С ними?
Это точно глупо, но сердце сжимается.
Не от сочувствия к нему, конечно! Но от мысли: он же в какой-то прострации, может, всё-таки выйдет до него достучаться? И просто взять Ника. Унести и отступить! Не рисковать жизнью Фрея, потому что…
Тьма побери, это же Алистер. Как бы я на него ни злилась, где-то подспудно я всегда понимала, что он выше и больше. Он сильнее меня.
А теперь на его стороне первозданная Тьма! А на нашей…
Я говорю это Фрею - а потом всё-таки шагаю вперёд.
– Алистер, Николасу нужна помощь, - произношу медленно.
– Его нужно вынести отсюда.
Взгляд горящих глаз фокусируется на мне.
– Ты хочешь забрать его.
– Я хочу помочь твоему сыну.
– Ты хочешь. Помешать мне!