Мы выбрали место, где у берега было поглубже, меньше шансов, что тела выбросит на берег. Да если и прибьет к скале, вряд ли их там кто-то найдет. Скала тут уходила прямо вниз, на глубину, не то место, где рыбачили жители, когда они здесь еще были. Выход к морю был правее, и вот там — действительно, можно было комфортно подойти, забросить снасти, наловить рыбы. Пусть там и не было также глубоко, как и здесь, зато вероятность обрыва снасти значительно ниже.

Я смотрел за пленником, который постепенно приходил в себя, но, увидев, как расширяются его глаза, огляделся. Идрис вспорол живот первому трупу и лишь после этого столкнул его вниз.

Можно догадаться, зачем он это сделал, но меня затошнило все равно, и я решил, что лучше продолжу следить за пленником.

Когда с трупами было покончено, Идрис подошел ближе, подсел к пленнику и спросил:

— Ну что? Расскажешь что-нибудь полезное? Или к остальным?

Я отошел глянуть, ушли ли трупы под воду. Должны были уйти, а Идрис еще дополнительно обезопасил их от дальнейшего всплытия.

Но этого и не требовалось. Вода вокруг бурлила. В море плавала не только мирная рыба, как раз в море то, в отличие от материка, было полно хищников. Периодически разодранные тела вновь поднимало на поверхность, потом, наоборот, их утаскивали вглубь, спеша поглотить все что можно кусками, оторвать, заглотить не пережевывая, пока не набежали конкуренты или падальщики покрупнее.

Я бы на месте пленного не спешил к компаньонам.

— Мы делаем свою работу в тени звезд…

О… Нет-нет-нет, — крикнул я.

Это не к добру. Эту мелодию я уже слышал, и я знал, чем она заканчивается.

Я развернулся, но все, что успел — это отскочить в сторону. Он собирался не просто спрыгнуть со скалы, но и хотел врезаться в меня и утащить с собой. Но когда понял, что промахивается — то даже не попытался остановиться, просто пробежал, наклонившись вперед, мимо, и полетел вниз.

— Делаем ее в свете галактик, на перекрестках созвездий, — он упал в воду, захлебнулся, но потом вынырнул. — Народы исчезают, а мы живем в тени их руин…

Какой-то из хищников покрупнее цапнул его, и вокруг него начало расплываться пятно крови. Он снова ушел под воду, но вынырнул и во второй раз, брыкаясь, отбиваясь от рвущих его тело хищников. Бился до последнего, ударил что-то рукой, явно бесполезный удар — полностью погашенный водой. Захлебнулся набежавшей волной, пнул кого-то под водой ногой, видимо, отдирая от другой ноги.

— В свете мертвых галактик мы идем… — рыба покрупнее просто утащила его вниз, оставив на поверхности лишь пятно крови, которое быстро зачищали волны. И больше он не появлялся.

— Да уж, — хмыкнул Идрис, подойдя ко мне и посмотрев на море, которое сейчас бурлило от количества рыб, подплывших на пиршество. — Все куда запущенней, чем я думал.

Мы сидели за камнями, посматривая из-за них на бухту под нами. Теперь — никакого огня, так что есть пришлось всухомятку. Попытка взять языка и выведать подробности у него — провалилась, так что теперь пришлось вернутся к старому доброму методу. К наблюдению.

Мы были достаточно далеко, чтобы случайно нас никто не заметил. Нужно было целенаправленно пялиться в нашу сторону, чтобы увидеть нас, даже если бы кто-то из нас встал и решил помахать руками. Так что здесь мы находились в относительной безопасности.

И не спешили.

Конечно, все время подгонял постепенно приближающийся прыжок, но не настолько, чтобы умереть на берегу из-за спешки.

Бухта была населена, и достаточно плотно.

По меркам мира, в котором даже деревья еще не возникли, так вообще — это был мегаполис.

За полдня мы насчитали больше трех десятков бойцов, несколько женщин и одного старика. Вид женщин и старика говорил о том, что это местные, которых не убили. Рабы.

— Вон ту я помню, — Идрис показал на женщину, что-то делающую на берегу. — Совсем девчушка была, когда я тут проходил.

Я посмотрел на глаза Идриса. Расстояние тут было такое, что я с трудом видел только фигурку, и вообще понимал, что это женщина. Как он смог ее узнать?

Он верно понял мой взгляд:

— Все мы чего-то набираемся в разных мирах. В одном я научился одному полезному упражнению, уникальному, пусть и простому, которое очень помогает расширить возможности зрения. Никаких сверхспособностей, но это точно она. Только что же они с ней тут творили. Она выглядит почти старухой. Конечно, я шел здесь давно, но не настолько давно.

Я примерно мог ему рассказать, что творили несколько десятков варваров с женщинами поселения, но, думаю, он и сам мог себе это представить. Вопрос был явно риторическим.

— Значит, фанатики. Это меняет дело, — продолжил он разговор, который начался еще предыдущим днем.

— В чем именно?

— Я шел издалека, но, когда я шел, ничего такого здесь не было, и дальше тоже. А чтобы воспитать таких вот фанатиков, полностью саботировать их чувство самосохранения, недостаточно года, или двух. Для этого нужны поколения. Религиозная обработка, воспитание с младенчества в определенной среде и в определенной вере. И это значит, что все это началось здесь давным-давно, просто не добиралось до этих краев. Также, это значит, что где-то очень далеко есть город, крупный город, который способен снабжать таким количеством фанатичных воинов это побережье.