Но девять — не тридцать. И решение напрашивалось само. Отправиться за ними, разобраться с маленьким отрядом подальше от бухты. А уже потом вернуться и разделаться с остальными, немного видоизменив начальный план. В принципе, он только упрощался. Похоронить этих девятерых в море, спрятать их оружие, также, как мы сделали и с первым патрулем, — а все остальное отдать морю. И не останется никаких следов.

Наши тихие беседы тем временем прерывались, уходили в сторону, комкались, но все равно продолжались. Каждый примерно понимал, что стоит спрашивать, а что нет. Где нужно просто подождать, когда разговор сам зайдет в нужное русло, а где — можно его и направить. Какие-то темы вообще не поднимались. Но, с учетом прозорливости моего соплеменника, я уверен, что, даже не задавая вопросов, он узнавал обо мне значительно больше, чем я о нем.

— Но как ты не свихнулся? Такое количество миров? Смертей по дороге, ведь без этого никак. Как ты сохраняешь рассудок? — Я думаю, что на этот то вопрос он может мне ответить. Это даже не информация, скорее, так, болтовня. — Как ты не потерял рассудок?

Только вот эта болтовня и волновала меня больше всего. Что мне толку знать, сколько миров принимают Идриса, или как они выглядят.

Значительно важнее научиться, как вообще со всем этим иметь дело.

— А кто сказал, что не потерял? — Идрис внимательно смотрел вперед, стараясь не потерять новый отряд из виду. Мы шли по самой границе видимости, но не хотели вообще выпускать их из поля зрения, чревато внезапной засадой или просто случайным столкновением, если они решат присесть за камнями, передохнуть. — Терял, и неоднократно. Что хорошо в нашем случае, это обратимо. Органические изменения, которые могут привести к потере рассудка, даже если появятся, постепенно исчезают, все возвращается в норму. А психологическое давление обратимо.

Он покачал горизонтально ладонью, призывая меня присесть. Отряд впереди рассредоточился, они явно что-то искали между скал и камней. Наверное, увидели какой-то след, но явно не наш. Мы в этом месте вообще не проходили. Варвары относились к делу серьезно. Этих застать врасплох будет тяжело. Они шли, готовясь сразу к худшему варианту развития событий.

— Давным-давно меня специально свели с ума. Били, пытали, убивали на моих глазах знакомых мне людей, даже детей, отрезали мне пару пальцев… — Идрис поднял руку, посмотрел на пальцы, с которыми все оказалось в порядке. — Пальцы, кстати, восстанавливались потом долго. В том мире так я их больше и не успел увидеть, умер раньше. Поганый мир. У меня поехала крыша, полностью. Потом я оттуда спрыгнул, и еще во многих мирах потом набедокурил. Просто повезло, что не натворил ничего такого, что сломало бы меня еще больше. Но через несколько миров успокоился. А когда вернулся, то в этом поганом мире оказался все еще без пальцев, но вполне нормальным. Прикинулся полным идиотом, проломил башку этому местному царьку и его прихлебалам. Нашел каждого, жаль, не все дождались. Но мир все равно поганый, большой, загущенный, и прогнивший насквозь. Позже меня там убили. Думаю, женщина, во сне. Скорее всего так. Неважно. Я к чему — ты, во-первых, не давай брать себя в плен, а если попал — то будь готов к последствиям. А во-вторых, во-вторых… не помню, я до сих пор слегка свихнувшийся.

Идрис улыбнулся.

— Все, они осмотрелись, пошли дальше, двигаемся. Во-вторых, если сходишь с ума, главное — держать себя в руках.

Я улыбнулся тоже. Прекрасный совет. Сразу показывает, что, возможно, он действительно не вполне вернулся в нормальное состояние. Может, я зря ему напоминаю? Он ощутимо поменялся, даже речь стала немного более рваной и нервной.

— Чувствуешь, да? Как я схожу с ума прямо при тебе? — рассмеялся он беззвучно. — Опыт, для всего нужен опыт. Даже для того, чтобы сходить с ума, не теряя при этом контроль.

— А другие случаи? — спросил я.

— Достаточно и одного. Идею ты понял.

Я кивнул. Идею я понял. А еще я понял, что Идрис находится на другом уровне отношений со вселенной, с мирами и в ней, и что самое любопытное — со своим собственным разумом. Мысль, которую он пытался мне донести, подразумевала пластичность сознания, которую я не мог даже представить, не то, что воспроизвести.

— Пора? — я глазами указал на идущий впереди отряд.

— Можно, — согласился Идрис, — мы достаточно далеко от бухты, что зря время терять.

Мы побежали вместе, но Идрис сразу же меня обогнал. Целых девять воинов, варваров, фанатиков. Но при этом нападаем мы. Фактор неожиданности надо было использовать по полной.

Удачное место, чтобы сделать глупость и напасть на отряд, который в четыре с половиной раза больше. Кругом на этой тропе стояли камни. Большие камни, почти все — в рост, в полтора роста. Стояли густо, между ними приходилось лавировать, и отряд варваров сразу распылился, шел разрозненно, и вряд ли у них получится быстро собраться. К тому же эти камни отлично скрывали наше приближение.

А ветер скрадывал наши шаги.

Бессмысленно драться вместе, если до этого не провел множество совместных тренировок, кучу боев. Мы разделились почти сразу, и шагающий рванулся вперед, исчезнув за камнями, также, как и варвары. Он рванулся влево, в сторону, где, чуть ближе к морю, камней становилось поменьше. Наверное, хотел воспользоваться своими возможностями в ускорении.

Я побежал левее. Буду до последнего прятаться между камнями.

Спину варвара я увидел сразу, там, где и предполагал, едва выбежав из-за очередного обломка. Но эти были поопытнее.

Он не пробовал повернуться, услышав шум сзади, а на таком расстоянии только совершенно глухой мог ничего не услышать, он упал на одно колено. Сразу, без подготовки и раздумий. Упал, ударившись левым коленом и слегка ослабив падение рукоятью топора, который вбил правой рукой в песок.

— В тени звезд! — крикнул он, куда-то вперед, явно предупреждая остальных, и лишь после этого развернулся, закрываясь от удара, который даже не видел, а лишь предполагал, топором, всей рукоятью, и самим топорищем, которое оказалось где-то на уровне его плеча. Но он еще и сжался, спрятался, так, чтобы почти полностью оказаться внутри, за защитой этого топора.