Её грудь уперлась в мою… Расплющилась…

Сначала Гражина пыталась вырваться, била ладонями по спине, но я держал крепко, прижимая её так, чтобы она могла ощутить мою моментально набухшую ширинку.

С каждой секундой женское сопротивление таяло. Уже не так активно хлестали ладони по спине, не так сильно трепыхалось тело… И так продолжалось до тех пор, пока она не обмякла в моих руках и не начала отвечать на поцелуй.

— Что ты делаешь? Что делаешь? — выдохнула Гражина, когда я позволил ей вдохнуть, оторвавшись от поцелуя.

— Схожу с ума, — тут же ответил я. — Неизвестно, сколько мне осталось… А находиться рядом с такой женщиной и не попытаться приласкать её… Это выше моих сил.

— Но ведь он сейчас может выплыть… — Гражина посмотрела на спокойную гладь пруда.

— Ведьмаки могут надолго задерживать дыхание! И если Радибор погрузился в воду, то я тоже не прочь погрузиться во что-нибудь влажное, — с этими словами я запустил руку под подол Гражины.

Она вскрикнула, когда мои пальцы нашли то, что искали, а после забилась, пытаясь снова выскользнуть. Я чуть улыбнулся. Куда теперь от меня денешься, родная?

Как я и предполагал, в основе дурного настроения и феминистических наклонностей Гражины был обычный недотрах. И сейчас самое время исправить и настроение и наклонности.

Она только протестующе пискнула:

— Нет, нет! Не надо!

— Чего это не надо? А если я не выплыву? — я резко развернул её лицом к чахлой берёзе и задрал подол. — Надо мной же тогда все лягушки будут смеяться! Надо же, находился так близко и не поимел королеву! О да!

Гражина отозвалась протяжным стоном и её руки едва не соскользнули с березовой коры.

— Нас же могут увидеть… — прошептала она жарко, двигаясь мне навстречу.

— Нас никто не видит, — авторитетно заявил я в ответ, двигаясь навстречу ей.

От тряски из дупла берёзы, в пяти метрах от земли, выглянула недовольная белка. Животное явно собиралось вкусить дары Морфея и задать хорошего храпака, когда её покой был потревожен стонами, тряской и шлепаньем разгоряченных тел.

Белка хмуро посмотрела на нас, что-то гневно прострекотала. Я пожал плечами в ответ, мол, обстоятельства. Тогда пушистая рыжевласка вытащила из дупла здоровенную шишку, прицелилась, прищурив левый глаз, и ловко запустила этим снарядом в мою макушку.

Почему-то белка решила, что это именно моя вина в том, что она не выспится перед завтрашним днем.

Бац!

— Ой! — невольно вскрикнул я.

— Что-то не так? — обернулась Гражина.

— Нет-нет, всё в порядке, — покрепче перехватил её талию и начал активнее сотрясать берёзу, показав белке язык.

В ответ белка послала на мою голову проклятие и, гневно взмахнув хвостом, удалилась в свою обитель. Там она кому-то жаловалась на дурацких двуногих, которые не нашли другого места для странной возни.

Ну да, кто-то кидает шишку, кто-то палку… Все заняты!

Через полминуты после атаки белки Гражина вдруг вцепилась в мои руки, выгнулась дугой и затряслась словно в эпилептическом припадке. Тут уж и я не стал себя сдерживать. Через несколько секунд наша тряска стала взаимной.

Десять секунд спустя неожиданно хлюпнуло со стороны болота. Гражина тут же отскочила от меня, поправляя подол. Я застегнул ширинку и тоже оправился.

На поверхности воды образовался пузырь. Он рос, раздавался в ширину и высоту. После того, как пузырь с небольшими островками ряски вырос до размеров футбольного мяча, пленка лопнула и над водой показалась голова Радибора.

Бывший друг глубоко вздохнул, чихнул, а потом поднял вверх зажатый кулак:

— Я закончил!

— Я тоже! — в тон ему ответил и я.

— Что? — непонятливо переспросил Радибор.

— Закончил готовиться, — пояснил я, сверкнув глазами в сторону Гражины. — Теперь морально готов хоть утопиться в этом болоте — мне уже ничего не страшно!

— Чего это он? — спросил Радибор у Гражины, медленно пробираясь к берегу.

— Дурачится, — пожала та плечами в ответ. — Его же хлебом не корми, дай только подурачиться! Но я глаз не сводила ни на миг.

— Ага, вот как вставила в меня свои гляделки, так и натирала до той поры, пока ты не вылез. А кстати, сколько тебя не было? Полчаса? Час? — улыбнулся я.

— Одиннадцать минут и сорок восемь секунд, — буркнул Радибор в ответ. — Ну что, попробуешь перебить мой рекорд по собиранию?

— Одиннадцать минут и пятьдесят семь секунд, если быть точнее… А сколько ты собрал? — невинно поднял я бровь.

— Ага, так я и сказал, — хмыкнул Радибор. — Мы же договаривались, что для тебя это будет сюрпризом!