— Пульс очень слабый, барышня, — проговорил он, заглядывая ей в лицо, — срочно позовите Дмитрия Николаевича! Срочно. Скажите, что снова этот пульс!

Клер пулей бросилась из комнаты. Дмитрий Николаевич сидел в глубоком кресле, попыхивая трубкой и читая газету. Завидев Клер, он встал.

— Идите, — проговорила она, и, ни в силах выдавить больше из себя ни слова, махнула рукой в сторону двери.

Доктор твердыми шагами вошел в комнату больного, а Клер рухнула на диван и разразилась рыданьями.

— Не плачьте, барышня, — услышала она вдруг голос молодого врача, — Дмитрий Николаевич обещал, что он будет жить.

Клер подняла на него заплаканное лицо.

— Что же с ним такое? Почему он ничего не может делать, если он полностью здоров?

Врач пожал плечами.

— Я не знаю. Но, может быть, совет разберется. Завтра по поводу господина Северина состоится консилиум. Прямо здесь, в этой комнате. Думаю, они найдут верное средство. Вы же знаете, барышня, наука за последние годы шагнула далеко вперед. Сейчас лечат те заболевания, которые до этого считались неизлечимыми.

Клер достала платок и вытерла лицо. Она не очень доверяла медицинской «шагнувшей вперед» науке, но так просто поверить, что Кузьма Антонович так вот возьмет да и умрет, тоже не могла. Было ясно, что он будет жить. И что они скоро окажутся в Острово.

— Девочка, зайдите-ка к господину Северену, — раздался голос Дмитрия Николаевича.

Она обернулась. Он стоял около двери в спальню, и улыбался ей:

— Бред у него случается. Не бойтесь, — проговорил доктор, — он хочет извиниться перед вами за это. Думаю, одна минута ему не повредит.

Клер снова оказалась в спальне. Она стояла у кровати и смотрела на этого незнакомого истощенного человека с ясными голубыми глазами Кузьмы Антоновича.

— Садитесь же, — сказал он. Румянец разлился по его щекам, а рука откинула несколько одеял, — извините меня, Клара, я опять нес чушь про могилы и мертвецов. Это со мной случается.

— Ничего, — проговорила она, сжимая его потеплевшую (что они ему дали?) руку, — я все понимаю.

В дверях замаячила фигура доктора. Клер оглянулась на него, кивнула.

— Я очень скучаю по вам, Кузьма, — она поцеловала его руку, — теперь я буду приходить к вам каждый день.

— Спасибо, Клара. Без вас, признаться, мне тут грустно.

— Тогда до завтра, — она улыбнулась и встала, — я обязательно приду.

— Буду ждать.

Клер уже была на пороге комнаты, когда Кузьма Антонович вдруг остановил ее.

— Только помните, что я вам сказал.

— Кузьма Антонович! – Клер всплеснула руками, — вы же…

— Все молчу! – он усмехнулся, — больше не буду, клянусь вам!

Молодой доктор, которого звали Владимиром Рвовым, проводил Клер до дома, и долго рассказывал ей, сидя в кресле в гостиной, о чудесах современной науки. Как ставили на ноги совершенно неизлечимых больных, как лечили неведомые до этого заболевания. И какие открытия за последние десять лет были сделаны в сфере медицины. Клер слушала, постепенно успокаиваясь. Владимир сумел как-то успокоить ее, и спать она пошла в хорошем настроении, помня, что через день – суббота, и что в субботу она приглашена к майору Патову.

Вечером субботы у майора Патова собралось всего девять человек. Клер удивила Элла – она была вся в черном, с огромным рубином на груди, от чего ее рыжие волосы вдруг заиграли яркими красками, превратившись в медные локоны. Остальные присутствующие уже сидели за круглым столом, ожидая их.

Анна Дерге, Павлов, Ирина Орлова, отец, Элла и два незнакомца. Один из незнакомцев был в черном. Совсем седой благородный, господин, он носил маску, закрывающую его лицо. Клер подумала, что наверняка он принадлежит к высшей знати, а, возможно, к царской фамилии, и не желает быть узнанным. Второй незнакомец был молод, он с интересом рассматривал и гостей, и обстановку.

Подали кушанья. Все ели тихо переговариваясь, а когда трапеза закончилась, на середину стола водрузили огромный золотой кубок с красным вином, и Патов по кругу наливал вино всем присутствующим, от чего Клер обряд показался похожим на причастие. Она даже сказала об этом Павлову, снова сидевшему слева от нее, но тот только засмеялся, заметив, что все происходит, не имеет никакого отношения ни к мистике.

— Наука, Клара Ивановна, может намного больше, чем ваша сказочная магия. И скоро вы увидите, что она творит.