– Ну, знаешь, - пророкотал Никита, - я понимаю, что это твое дело. Хочешь, терпи измены! Хочешь, делай вид, что веришь подлецу! Хочешь, прощай того, кто это не заслужил! – Никогда не слышала, чтобы мой спокойный, меланхоличный сын так орал. У меня чуть не заложило уши, от его криков. – Но защищать его? Топить своего ребенка, чтобы вытащить отца?! Который как трус прячется в спальне!

От ярости, которую Никита вкладывал в слова, у меня щемило сердце. Слишком много проблем у нас в семье. Слишком много не сказано и не сделано между нами. И не измена Савранского тому виной…

– Никогда не кричи на свою мать, - спокойно произнес Тимур из спальни. От того, как тихо и монотонно звучит его голос, мне стало страшно. – Это последний раз, когда ты повысил на нее голос. Понял?

– А иначе что? – Ник на рефлексах повернул голову, и оторопел.

Перед ним стоял не Савранский. А совершенно незнакомый, лысый мужик с насупленными бровями, и черными как ночь глазами. Но самое аховое, что одет этот халк был в мой банных халат, который трещал на его бицепсах и расходился в районе колен.

– Вот это тигр… - восторженно прошептала бабуля.

Тимур вздрогнул, еще сильнее запахнул халат и повернулся ко мне. Глядя на меня он не казался грозным, а наоборот, нежным и трогательным, как котенок.

– Настюш, я не нашел…

– Знаю, я закинула их куда-то на шкаф.

Я подошла к своему рыцарю, обняла и поцеловала его в губы.

– Но я не мог сидеть там, пока тебя обижают.

– Что ты, Никита не обижал меня. Он просто очень волнуется и не может это выразить никак иначе. Правда, сынок?

Мою талию обвили крепкие руки. Этот простой, но такой важный жест словно заземлил меня обратно, заставляя вспомнить главное: я здесь, я не одна, я сильная и справлюсь, потому что теперь вместо «я» иногда можно наконец говорить «мы». Не каждый раз, но хотя бы иногда.

Повернувшись к двери, увидела белое вытянувшееся лицо Никиты и ехидное, растянувшееся в улыбке бабушкино.

– Это не папа, - произнес сын совсем очевидное.

– Разумеется.

– Ты не папу там прятала? – С сомнением переспросил он.

Да… Наверное, все-таки не стоило забывать принимать витамины в беременность. И зубрить до утра предметы – все-таки сон матери важен для формирования нервной системы плода. И кефир я тоже пила зря. Алкоголь в кефире подействовал на умственные способности моего первенца, превратив вроде бы адекватного человека в тупицу.

– Нет, не папу. Но даже если так, то это бы все равно было не твое дело.

– Настюш, - в голос засмеялась бабушка, - ну чего ты ждешь от мальчика? Савранская порода, они там все тугие! Представишь нас своему мачо? Меня Сара зовут. Я Настина тетя.

Угу, хорошо, что не старшая сестра. Так она представлялась всем моим знакомым до моих тридцати лет, и только потом повысила свое звание до тети.

– Тимур, - коротко кивнул тот.

– Никита. А я… Настин сын.

– Честное слово, - повернувшись к Тимуру, я улыбнулась, - он у нас нормальный! Просто очень впечатлительный.

Тимур смотрел на Никиту внимательно, цепко выхватывая из образа моего отпрыска какие-то одному ему понятные детали. Сейчас они были похожи не на мужчин, а на двух самцов, танцующих свой опасный танец вокруг костра. Это происходит на уровне инстинктов. Не знаю, как еще объяснить дальнейшее. Собаки нюхают друг друга под хвостом, чтобы понять пол, возраст и даже статус противника в стае. А люди… хрен его знает…

Но я видела, как взгляд Никиты смягчился, желваки расслабились, и сам он заметно успокоился после этой демонстративной стойки. Посмотрела на Тимура, тот тоже казался умиротворенным и довольным, будто одержал победу в их странном поединке.

– Кажется, мы делаем стрижку у одного парикмахера, - Никита провел ладонью по все еще лысой голове.

– Выбор настоящих мужчин, - уголки губ Тимура дрогнули в ленивой усмешке.

– Надеюсь, мне не нужно называть тебя папой?

– Только если этого не захочет Настя, - пальцы на моей талии стали тверже, - если ей будет нужно, то хоть балериной меня зови.

– Понял, - кивнул сын. – Может чаю вместе попьем?

– О нееет, - протянула бабушка, - я вашего чая напилась так, что больше не хочу. Тем более, сейчас время обеда.

– Отлично, - не сдавался Никита, - сейчас что-нибудь закажем, и как раз познакомимся.

– Насть, ну он точно дурачок! – Бабушка послала Тимуру воздушный поцелуй и с грацией кошки встала со своего кресла. – Никитушка, оставь маму в покое. Так иногда бывает: мамы вырастают и начинают жить самостоятельно. Просто дай ей вылететь из гнезда, не держи.