— Вокруг директора было много мозгошмыгов, а потом его аура вспыхнула огнём, и все они сгорели, — беловолосый волшебник в экстравагантной одежде огорчённо вздохнул и продолжил рассказывать: — Дамблдор хочет всех убить, прикрываясь нашими детьми. Думает, что знает, как лучше для всего мира. А ещё он вычислил Крауча, но решил подождать и не трогать его до конца Турнира.

— Я тебе сразу сказал, Дамблдор только притворяется хорошим. Тем более «второй ключ» Экзар Куна действует ему на психику почти сорок лет. Директор давно уже не тот светлый волшебник, что был когда-то. «Убивший дракона сам становится драконом», как говорят на востоке. Это рано или поздно должно было случиться, — ответил Палпатин, пожимая плечами. — Скажи мне, а остальные судьи, о чём они сейчас думают?

— Бартемиус Крауч борется с «Империусом» и постепенно сходит с ума, — начал докладывать Лавгуд. — Олимпия Максим рада, что дочь её подруги спас Гарри Поттер. Бэгмен думает, что сумеет расплатиться с гоблинами по кредиту, если мальчишка выиграет Турнир. А Каркаров просто воняет страхом, так боится, что Волдеморт его убьёт. В общем-то, не без основания боится, — коротко хмыкнул Лавгуд, совершенно непохожий в эту минуту на того чудака, которого привыкли видеть в нём остальные волшебники.

— Смотри туда, Ксенофилиус, твою дочь, похоже, заинтересовал Гарри Поттер, — указал Палпатин на собравшуюся вокруг очкастого гриффиндорца толпу учеников. — Мне кажется, она уделяет пареньку слишком много внимания.

— Я поговорю с ней, посланник! — побледнел Лавгуд. — Мы не должны привязываться к тем, у кого хранятся ключи!

— Возможно, ей просто стало интересно, что за упитанный наргл сидит в шраме у Поттера, — рассмеялся Палпатин. — Ты скажи дочери, пусть сильно не увлекается своими экспериментами. Но волноваться не стоит, вряд ли твою Луну так уж заинтересовали обычные мысли мальчиков.

— Знали бы вы, милорд, как сложно воспитывать дочь одному, — тяжело вздохнул Лавгуд.

— Особенно когда ты правитель… — пробормотал едва слышно Палпатин и тут же перевёл разговор на другие темы.

В клинике Рудольфинерхаус, расположенной в столице Австрии, Гриндевальда встретили с распростёртыми объятьями. Он прошёл полный курс магической реабилитации и стал выглядеть гораздо лучше, чем раньше. Прежние силы пока не вернулись, но уже сейчас Геллерт ощущал, как активно наполняется источник.

— Герр Нойман? — обратился к нему представительный целитель, одетый в традиционную лимонную мантию.

— Слушаю вас, герр Шульц, — благожелательно откликнулся Гриндевальд.

— Мы всё подготовили к операции на маггловской стороне нашей клиники. Осталось только выбрать, какое лицо вы хотите видеть в зеркале ближайшие сто лет, — улыбнулся целитель. — Вот здесь альбом с лицами различных знаменитостей и политиков. Конечно, точной копией не станете, но сделать вас похожим на какого-нибудь артиста мы в состоянии. Вы же любите маггловское кино?

— Я долгое время прожил… хм, на востоке, — спокойно ответил Гриндевальд. — Там у меня не было возможности ознакомиться с достижениями мирового кинематографа.

— Ничего страшного! Под каждой фотографией будет краткое описание, что это за маггл и чем он знаменит, — не выказал удивления герр Шульц. — Вот, прошу. Отметьте палочкой, кто вам больше понравится. Мы можем совместить несколько обликов. Даже жаль, что наши клиенты редко соглашаются на эксперименты.

— Вы знаете, целитель, я, пожалуй, тоже просто выберу какую-нибудь симпатичную внешность, а ставить опыты будете на ком-то другом, — криво ухмыльнулся Гриндевальд.

— Как скажете, герр Нойман, — пожал плечами целитель. — Тысячи галлеонов, что внёс в кассу ваш друг, хватит на любой ваш каприз и даже больше. Мы можем сменить вам форму ушей, удлинить какую-нибудь часть тела или пересадить волосы. Наша клиника великолепно совмещает маггловские и магические способы лечения. Не побоюсь этого слова, мы лучшая профильная клиника в Европе!

Пока целитель расхваливал свою больницу, Гриндевальд листал альбом с фотографиями. Внезапно он увидел изображение мужчины лет тридцати, чем-то похожего на него в прошлом. Геллерт просмотрел перечень картин, в которых снимался маггл, и чему-то усмехнулся. Затем внимательно всмотрелся в карие глаза американского актёра, решил для себя, что жизнь без риска неинтересна, и сделал окончательный выбор:

— Вот лицо, герр Шульц, которое мне нравится больше других.

— Хмм, — целитель посмотрел на фотографию. — Этот маггл мало популярен. Позвольте поинтересоваться, чем вас привлекла его внешность?

— Мне понравились названия фильмов, в которых снимался этот человек. «Мертвец» и «В последний момент», если память меня не подводит. Я нахожу это несколько символичным, — растянул губы в резиновой улыбке Гриндевальд.

— Ну что же, тогда я сообщу бригаде оперирующих целителей о вашем выборе, герр Нойман, — поклонился Шульц. — Они всё подготовят, и завтра к вечеру вы проснётесь другим человеком.

Море неистово атаковало берег, издавая непрекращающийся гул. Волны непрерывно накатывали, разбиваясь о скалы и поднимая высоко вверх ледяные брызги. Ветер подхватывал их, наполняя округу запахами йода и водорослей. Замок на скалистом берегу казался заброшенным.