Крепко поцеловав в губы своего мужчину, Амелия взяла за руку домовушку и аппарировала на улицу. Там вокруг неё сразу же образовалась толпа. Скримджер, Дамблдор, Грюм, Пий Тикнесс, Малфой и остальные маги наперебой расспрашивали её, что происходит в мэноре Лонгботтомов. Она всех успокоила, сообщив, что завтра Лестрейндж будет доставлена в Министерство, а сейчас в дом Лонгботтомов невозможно попасть из-за активированной системы безопасности. Разумеется, ей поверили только после клятвы, Но вскоре территория перед поместьем опустела, по крайней мере, никого постороннего не было видно. Амелия вновь протянула руку домовушке и через мгновение оказалась в холле мэнора.

— Где сейчас находится твой хозяин, Хинки? — спросила она эльфийку.

Домовушка на секунду прикрыла глаза и ответила:

— Глава рода сейчас наверху в комнате леди Августы. Они разговаривают. Хозяюшка проснулась и волнуется. Хинки думает, что это надолго. Если хотите, госпожа Амелия, Хинки проводит вас в камеру к злой волшебнице. Той, что сегодня убила трёх невинных домовиков, — грустным голоском пропищала эльфийка. Её длинные ушки бессильно обвисли.

— Мне так жаль, Хинки, что пострадали твои сородичи, — со всей возможной теплотой произнесла Боунс. — Но ведь они храбро сражались и помогли спастись твоим хозяевам от смерти.

— Спасибо, госпожа Амелия, — всхлипнула домовушка. — Хозяин Фрэнк тоже так сказал. Что домовики рода Лонгботтом выполнили свой долг до конца. Что они погибли не напрасно и будут похоронены в саду под самым красивым деревом.

— Проводи меня к злой волшебнице, пожалуйста, — попросила Амелия. — У меня с собой есть флакончик «Сыворотки правды», как раз для таких случаев. Думаю, сейчас я услышу много интересного.

Однако к большому разочарованию Боунс, узнала она удивительно мало. Лестрейндж пытала «Круциатусом» мать Фрэнка и его сына, но отвлеклась на одновременную атаку трёх домовиков и не справилась с ударом магической защиты мэнора. Когда Лонгботтом, предупреждённый сигнализацией, вернулся домой, там уже всё было кончено. Фрэнку только и оставалось, что напоить лечебными зельями родных, а оглушённую «Пожирательницу Смерти» переместить в темницу.

«Хорошо жить, когда у тебя есть такой мэнор, как у Фрэнка, — хмыкнула про себя Боунс, вспомнив о своём самом обычном домике. — Тут тебе и алтарь, и защита, которую далеко не каждый волшебник сумеет хотя бы почувствовать. Понятно, почему представителей древнейших и благороднейших родов так не любят. Обычная человеческая зависть к чужому богатству и могуществу».

Выяснить что-либо о месте, где скрывается Тот-кого-нельзя-называть и каковы дальнейшие планы «Пожирателей», Амелии узнать тоже не удалось. Не зря ходили слухи, что Тёмный Лорд — непревзойдённый легилимент, не хуже Дамблдора. Видимо, тот учёл свои промахи в первой войне и создал ментальные чары, которые могли теперь спрятать разум «Пожирателей» даже от «Сыворотки правды». Хотя, возможно, только у Беллатрикс была установлена подобная защита, всё же родом та была из Блэков.

«Значит, завтра переправим Лестрейндж обратно в Азкабан, — разочарованно думала Амелия, поднимаясь по лестнице. — Надеюсь, что Фрэнк смог успокоить свою мать. Должно быть, он сильно перенервничал сегодня, бедняга. Не каждый день рискуешь потерять родных. Нужно будет помочь ему прийти в себя».

Лонгботтом уже был на кухне, а его домовушка накрывала на стол, расставляя чайные чашки и маленькие корзиночки с шоколадными печеньками. Амелия села рядом с Фрэнком, с улыбкой приняла от него чайную чашечку и с грустью сказала, что ничего интересного выяснить у Лестрейндж ей не удалось. Они недолго посидели вдвоём, обсуждая завтрашний день, а потом, держась за руки, поднялись в спальню, где следующие полночи она помогала Фрэнку забыть это ужасное происшествие.

Проснувшись рано утром и позавтракав в компании Амелии, Палпатин вместе с ней отконвоировал Лестрейндж в Министерство магии. И на весь атриум, пока не наложили чары молчания, «Пожирательница» орала как резаная и грозила им обоим всеми возможными карами.

Сейчас новые воспоминания Лестрейндж только частично соответствовали действительности. Никаких фиолетовых молний в них больше не было, как не было и самого Палпатина. Раздосадованная Беллатрикс была уверена, что просто нарвалась на незнакомые защитные чары мэнора и не смогла с теми справиться. Также из памяти «Пожирательницы» были вычищены воспоминания о его допросе.

Единственное, в чём он тогда побрезговал копаться, так это в мыслях, связанных с Волдемортом и «Пожирателями Смерти». Любую важную информацию перебивали кадры о безостановочной близости с Тёмным Лордом. Таких воспоминаний было действительно много, и Палпатин с насмешкой представил, насколько изнуряющую борьбу с собственным отвращением приходится выдерживать Волдеморту ежедневно.

«Прямо-таки шоу уродов, — мысленно ухмыльнулся Палпатин. — Какой им, к Мерлину, захват власти? Здесь бы не помереть от магии Блэков и силы любви».

Чтобы не разгребать весь этот порнографический мусор, Шив отступился. Тем более он и так знал от Кэрроу, что Волдеморт приказал своим слугам следить за многими известными волшебниками. Вот только то, что Лестрейндж без всякой подготовки сразу помчится в атаку, тот и представить себе не мог.

«И пусть ты теперь почти сквиб, дорогуша, зато у вас с Волдемортом появился хороший шанс исполнить договор с алтарём Блэков, — с лёгкой иронией подумал Палпатин, провожая взглядом мракоборцев и идущую между ними Лестрейндж. — Если, конечно, ты опять не проторчишь в Азкабане слишком долго».