Замерший от нереальности происходящего Невилл ощутил настолько зверскую боль, казалось взорвавшую каждую клеточку его тела, что не смог устоять на ногах и упал. Ударившись лицом о мраморный пол, он почувствовал, как хлынула кровь из разбитого носа.

«Какая солёная», — отстранённо подумал Невилл, а потом все посторонние мысли вымел очередной ослепительный приступ боли. Сколько продолжалась эта пытка, он не знал, потому что ощущение времени полностью стёрлось. Это могло длиться как целый день, так и пару секунд.

Немного придя в себя, он услышал, как кричит бабушка. С трудом разлепив налитые кровью глаза, Невилл уставился на сошедшую с ума волшебницу, которая, хихикая, пытала бабушку Августу. Внезапно тело Макгонагалл пошло рябью, а потом её внешность стала стремительно меняться.

— Ну надо же, всё-таки сумела освободиться, кошка драная! — зло прошипела уже совсем не Макгонагалл.

И вдруг Невилл с ужасом осознал, кто перед ним. Это была та самая Беллатрикс Лестрейндж, которую он, фантазируя, мечтал убить, едва только услышал о побеге «Пожирателей Смерти» из Азкабана. Невилл неоднократно представлял, как посылает в Лестрейндж смертельные чары, и даже просил у отца помощи в освоении «непростительных». И вот теперь «Пожирательница Смерти» была здесь, совсем близко, вот только сделать Невилл ничего не мог.

Он увидел, как Лестрейндж характерным жестом сдула со лба прядь чёрных как смоль волос, упавшую ей на глаза после превращения. Не теряя времени, он попытался незаметно подняться с пола.

Беллатрикс тут же развернулась и снова противно засюсюкала:

— Ой, посмотрите, кто здесь у нас очнулся? Жидко обделавшийся птенчик? Сейчас тётя Белла почистит твои пёрышки от дерьма, мой сладкий! Аква эрукто дуо!

Мощная струя воды ударила в Невилла, и его протащило по полу к стене. Он не мог даже вздохнуть, настолько мощным потоком вода била ему в лицо. Едва Лестрейндж прекратила действие чар, как тут же притянула его телекинезом обратно к себе и весело сказала:

— Продолжим развлекаться, птенчик, или дождёмся твоего папашку?

— Я уже здесь, — внезапно послышался какой-то отстранённый голос отца, а потом в Лестрейндж ударила ветвящаяся фиолетовая молния.

Давление злой и какой-то непредставимо свирепой магии навалилось настолько сильно, что ему стало трудно вдохнуть, и Невилл мгновенно потерял сознание…

Когда он пришёл в себя, всё произошедшее показалось кошмарным сном. У Невилла нигде не болело, он лежал под одеялом и непонимающе осматривал такую привычную и мирную обстановку своей спальни. Мимбулус Мимблетония по-прежнему стоял в горшке на окне, только сейчас уже не напоминал готовый лопнуть шарик. Редчайший кактус выглядел подозрительно умиротворённым. Лонгботтом-младший пощупал штаны, там тоже оказалось сухо и чисто.

Невилл подскочил с постели, надел мягкие голубые тапочки с помпонами и, на всякий случай прихватив с собой волшебную палочку, осторожно направился к лестнице ведущей в холл. Он услышал внизу расстроенные вопли старой домовушки и голос отца, успокаивающий её. Осторожно спускаясь по лестнице, Невилл разобрал слова:

— Перестань наказывать себя, Хинки. Я же сам отправил тебя проверить, как там Элджи и Энид, ты ни в чём не виновата. Завтра я куплю тебе других помощников, а этих мы со всеми почестями похороним в саду под яблоней. Тебе предстоит научить новеньких всему, что нужно для домашних дел.

Невилл замер. «Неужели нападение Лестрейндж не было сном?»

Эта мысль казалось неправильной. Покрепче сжав палочку, он всё же пересилил себя и спустился в холл.

Отец тут же заметил его, внимательно осмотрел и спросил:

— Ты как, уже в порядке?

— Да, сэр.

Невилл прекрасно помнил этот тон — такой же серьёзный, как и в тот раз, когда отец отчитывал его после выписки из больницы Святого Мунго. Впрочем, в лечебнице он тогда пробыл всего два дня, потому что, как выяснил позже, отец привёз целителю Сметвику из Швейцарии невероятно дорогие зелья. По-видимому, эликсиры были сварены настоящим магистром зельеварения, потому что уже на следующий день Невилл и его товарищи смогли покинуть лечебницу и разъехаться по домам.

Хотя Лонгботтом-младший и считал, что его участие в битве с «Пожирателями Смерти» было хорошим поступком, это не спасло его от наказания, которое назначил отец. Однако, несмотря на порку и ноющую боль в ягодицах, Невилл понимал, что, если подобная ситуация повторится, он не оставит друзей в беде.

— Сэр, а как бабушка? — взволнованно спросил Невилл, вспомнив, что той тоже изрядно досталось.

— Я рад, что ты про неё не забыл, — ободряюще улыбнулся ему отец и сказал: — Леди Августа спит в своей комнате, я напоил ее такими же эликсирами, как и тебя. После «Круциатуса» или оглушающих чар лучшее восстановление — это тепло, покой и тишина. Ваш профессор зельеварения не даст солгать, — чему-то холодно усмехнулся отец.

— А эта… Беллатрикс Лестрейндж?

Невилл всё же нашёл в себе силы произнести имя ужасной «Пожирательницы» без дрожи в голосе.

— Она в пыточной камере, на стене висит, — как о чём-то обыденном, сказал отец.

Невилл удивлённо распахнул глаза. Он даже не подозревал, что в их подвале есть камеры. Впрочем, его никогда не интересовало, какие тайны скрываются в стенах мэнора. Невиллу было гораздо интереснее возиться с растениями в саду.

— Ты уже вызвал авроров? Они вернут её в Азкабан? — с надеждой спросил он.