Шрифт:
Клаус уходит, я стою, позабыв, как дышать, а господин Табаско выписывает нервные зигзаги по кухне.
—До завтра, моя милая Бри,— звучит у меня за спиной тонкий противный голосок.
Поворачиваюсь и в недоумении смотрю на Тиля.
— Это вы только что сказали? — растерянно хлопаю ресницами.
— Нет! Это Клаус вернулся, — ёрничает. — Вижу тебе очень понравился шеф-повар королевской кухни?! — играет желваками, прожигая во мне дыру взглядом.
— Мы с Клаусом давние друзья. Мы не виделись два года, — оправдываюсь.
— Горячая встреча, — из глаз господина Табаско едва молнии не вылетают. — Боюсь представить, до чего могло дойти, если бы я не вернулся! — снова повышает голос.
— Не говорите глупости! — хватаюсь за пылающие щёки.
—Моя милая Бри,— кривляется Тиль. —Милая Бри-Бри-Бри.
Он Клауса изображает? Совсем непохоже! И вообще, явный перебор с перформансом.
— Прекратите паясничать, — морщу нос. — Вы выглядите как идиот.
— А как ты выглядела две минуты назад?! — господин Табаско вне себя от злости. — Что ты себе позволяешь?!
Я набираю воздуха в грудь, чтобы ответить, но замираю. Почему пахнет горелым?
О, Королева! Мои маффины!
Позабыв обо всём бросаюсь к печке и достаю из неё противень. Это должны были быть золотые кексики, а получились чёрные угольки.
Глава 14
— Вот что бывает, когда вместо работы занимаешься непонятно чем! — ору на девчонку.
Она носится по кухне, пытаясь убрать бардак, который учинила. Открывает створку окна, сгребает угли с противня в мусорку, бросает его в мойку. Какая жалкая картина. Ещё недавно Бри была раздухарена совсем не от беготни. Клаус — кухонный пёс, лапал девчонку, пока она сидела на столе. Бесстыдство самое настоящее!
— Мой десерт… Что же делать? — причитает Бриллианта.
— Думать головой, а не одним местом!
— Хватит на меня орать!
Бри хватает тарелку и швыряет её на пол, и она разбивается на множество мелких осколков. Девчонку трясёт, а из её глаз катятся слёзы. Слёзы… Снова!
— Я сейчас вернусь.
Выхожу из кухни, закрываю дверь и достаю из кармана пузырёк сДобротой. Самое время принять немного. Вообще-то содержимое склянки следует развести в воде, но учитывая моё состояние, можно хлебнуть в чистом виде.
Выпиваю содержимое бутылька и чувствую, как меня попускает. Чудеса! Мир вокруг становится ярче, а рыдания Бри за дверью не раздражают. Кажется, я даже ей сочувствую. Нет, я не забыл, чем она занималась с Клаусом и по-прежнему считаю, что ему следует оторвать руки, чтобы не распускал их. Бриллианта должна стать знаменитой кондитершей, а не романтически настроенной дурочкой. Тем более Клаус совершенно ей не подходит.
Возвращаюсь в кухню. Девчонка сидит на высоком табурете в углу и самозабвенно рыдает.
— Будет тебе, — подхожу к Бри. — Завязывай, — подаю ей платок.
— Да пошли вы! — всхлипывает. — Я ненавижу вас! Ненавижу острое! Ненавижу всё!
Красочно. Экспрессивно. Искренне…
Ненависть — хорошее чувство, оно часто выступает стимулом для великих свершений. Но кое-что меня смущает.
— Значит, ты ненавидишь острую еду? — хмурюсь.
— Что? — Бри перестаёт плакать и удивлённо смотрит на меня.
— Ты сказала, что ненавидишь острое.
— Может, сказала, — вытирает слёзы. — Вам что с того?
— В моей кухне нельзя произносить такие слова, — заявляю строго.
— А если мои слова — правда? — девчонка шмыгает носом. — Меня воротит от острой еды. Мерзость.
Ненавидеть острые блюда может только тот, кто не пробовал их в моём исполнении. В случае с Бриллиантой это легко исправить.
— Иди сюда, — беру её за руку и веду к столу. — Присаживайся, — выдвигаю стул. — Будешь смотреть, как я готовлю обед для её Величества, а потом снимешь пробу.
— Но я должна испечь новый десерт для Королевы, — Бри отводит взгляд.
— Я лично отнесу обед великой и многорукой и сообщу, что десерта к обеду не подадут. Она не станет сердится.
— Правда? — в глазах девочки вспыхивают огоньки надежды.
— Правда, — киваю. — Я умею убеждать.
— Спасибо, — вздыхает с дрожью.
— Не за что, — отвечаю благожелательно. — Но ты попробуешь блюдо, которое я приготовлю и, если тебе понравится, ты перестанешь говорить гадости про острую еду.
— Сомневаюсь, что мне понравится, господин Табаско. У острых блюд нет вкуса, его перебивает огонь во рту.