Брат ничего не ответил на эти слова, потому что было видно: ему ещё пока что сложно их было принять. И его немного раздражало то, что он видел на этом балу. Одна из пар после того, как заканчивалась музыка, покидала зал, чтобы двое как раз таки могли уединиться. Дэмпер продолжал блуждать в собственных мыслях и не заметил, как его брат начинает постепенно взращивать в себе ярость. А, когда её стало очень много, останавливать его было уже слишком поздно. Метнувшись к одному из стражников, он выхватил из его ножен меч и сразил его, а также второго, после чего метнулся в главный зал дворца, чтобы сеять смерть уже там. Валион в этом не участвовал, но и не мешал брату, потому что меж ними было так заведено: один не мешает другому ни в чём. Даже если это откровенная ошибка, Валион может предупредить его об этом, но, если Дэмпер не послушает его, то не станет препятствовать ему ни в чём. За свой порок он расплатится сам. Вот и сейчас он наблюдал за тем, как свой гнев изливает этот орхас, чья нижняя часть тела была укрыта милостью Хахора. Он видел, насколько стремителен был Дэмпер, когда дела касается перемещения в пространстве. Однако удары мечом его сильно уступали в этом. Бил своим оружием он как обычный человек. Тогда Валион решил попробовать, что будет, если он станет рубить своими руками. Взяв меч у второго мёртвого охранника, он принялся разить тех, кто бежали от его брата. И да, он ощущал, насколько твёрдой сделалась рука и легко стало управляться оружие. Поэтому оба орхас сейчас занимались тем, чтобы истреблять всех, кто тут находился. Под горячую руку попали даже музыканты. Их попытки бежать от внезапно нагрянувшего бедствия оборачивались крахом – если кто-то и умудрялся не столкнуться с Дэмпером, то таких добивал Валион. Главный зал стремительно пустел, а вместе с тем наступала и тишина, сквозь которую пробивался тихий звук пианино – один из музыкантов не перестал играть с началом этого ужаса. И двое братьев заинтересовались им. Встав рядом, они видели, что пианист слеп – на его глазах была повязка. Дэмпер предположил, что он ещё и глух, потому что не убежал следом за всем. Но Валион его поправил, что если бы тот был ещё и неслышащим, тогда он не мог бы вообще играть на своём инструменте. В тот миг мятежный брат спросил у играющего, почему он не бежит. Играющий отвечал, и был его голос спокоен и тих, однако, наполненный силой смерти, звучал ужасающе, так что кошмар достигал глубины душ хахормес, так что они испытывали перед ним трепет:

– Я рождён из смерти, а потому она нестрашна мне, - он остановил свою музыку и продолжил, - Тем более все, кто тут находились, погрязли в пороках. И вы просто исполнили над ними приговор, - он поднялся со своего места и направился к мертвецам, - За исключением всего одной девушки, - он молча приблизился к трупу в пышном бальном платье и продолжил, - Вэйра, дитя блуда. Несмотря на то, что её мать была блудницей, и росла она без отца, всё же достигла относительной праведности. А потому Вэйра – это прецедент, что человек может не стать грешным, главное, чтобы имелось для этого желание.

С последними словами он низверг силу воскрешения в тело этой девушки, так что она поднялась с земли и стала одной из нас. Мир со всеми его ничтожными пороками не достоин того, чтобы она была среди них. Братья смотрели на них безразличными взорами, однако в душе их царил мятеж. Само собой, не каждый день приходится бывать в эпицентре таких событий. Однако ж всё это случилось сразу. Слуги Хахора, которые обращают в себе подобных всех, кого поразят своим оружием, и нежить, что на твоих глазах обращает последствия сотворённой тобой смерти вспять. Оказывается, все россказни о других мирах и множестве опасностей, что таится в них, были правдивы. Легенды и мифы оживают, и они даже сами становится частью этих легенд и мифов. Виконт с Вэйрис принялись двигаться к выходу, когда Валион спросил нас:

– А что, других не будете воскрешать?

Музыкант обернулся и сказал:

– В этом нет необходимости. Некрополис мы здесь возводить не собираемся, воинство у нас и так неисчислимо, да и тем более здесь готовится к восхождению новый город хахормес. Мы не вмешиваемся в чужое предназначение.

Но Валион не отступал и хотел ещё расспросить бессмертных о нашем народе, однако Вэйрис ему отвечала, что сейчас на это не имеется времени, потому что суран спускается с верхних этажей. Хахормес сейчас нужно проявить сговорчивость, и тогда они получат возможность сполна испытать собственные силы. Когда сверху послышались шаги, Виконт и Вэйрис покинули чертоги сурана, а двое орхас приготовились проявлять эту самую сговорчивость.

Сураном был молодой человек, ещё более молодой, чем Валион и Дэмпер. И он, стоя в окружении своих личных стражников, не выглядел растерянным, в отличие от воителей, которые с ужасом взирали на побоище, которое устроили тут эти двое. Их окровавленные мечи и тела были несмываемым доказательством, так что никому не приходилось сомневаться, что эти два не-человека были виновны во всём. Придя в себя, стражники повынимали свои мечи и стали ожидать приказа от своего управителя, чтобы начать истребление неверных. Но суран продолжал осматриваться. И через небольшой промежуток времени, пока царствовала полнейшая тишина, он заговорил. Его юношеский голос на удивление был громким и звонким:

– Какая чудовищная и в то же самое время чудесная картина! – его защитники откровенно изумились его словам, - И все удары только в цель, ни одного мимо! Я уж думал, мои драгоценные музыкальные инструменты будут первыми повреждены.

Один из стражников сделал вид, будто бы не слышал сейчас этих гнусным слов:

– Ваше высочество, скажите только слово, и мы…

Парень перебил его:

– Опустите мечи, опустите, вам всё равно не выстоять против этих двоих. Если их богу угодно было забрать эти жизни, этим двоим никто и ничто не сможет помешать.

Суран продолжил спускать по лестнице и, оказавшись в главном зале, принялся аккуратно перешагивать через тех, кто лишь недавно танцевали в его дворце. А, приблизившись к Валиону и Дэмперу, он заговорил с ними:

– Я знаю, что Хахору угодно устроить в этом мире переворот, чтобы вся жизнь была стёрта с лица этого мира, а его мрачный город восторжествовал, и его представитель предлагал мне примкнуть к нему добровольно или же погибнуть. Я выбрал второй вариант, но спустя всё это время я непрестанно думал о собственном выборе. И мне кажется, что я сильно поторопился. Я не хочу умирать. Но и обращаться в вашу тьму я тоже не горю желанием. Ведь вы не знаете других развлечений, кроме как, - он огляделся, - Убийства. Я не спорю, это весело. А то, с какой грацией вы это делаете, заставляет меня задуматься, что для вас это ещё и творчество. Но я скажу вам откровенно: мне это быстро наскучит. Мне нужен полный спектр удовольствий, если вы понимаете, о чём я. Да, дни этого мира сочтены, и скоро здесь восторжествует тьма. Но я хочу… Я хочу покинуть этот мир. Уйти отсюда в другой, туда, где есть всё, что мне нужно. Однако, как вы можете видеть, я не чародей, и создавать порталы не умею. Поэтому я хочу заручиться вашей помощью.

Дэмпер спросил:

– И чего же ты хочешь?

Но его слова подхватил Валион:

– Нет, для начала скажи, какая нам от этого польза? С чего бы нам помогать тебе просто так? Что мы с этого получим?

Суран призадумался, и пока говорился отвечать, заговорил Дэмпер:

– Эта слепая нежить сказала, что мы…

Управитель перебил его, воскликнув:

– Что?! Нежить?! Здесь?!

Дэмпер отвечал ему:

– Да, оказывается, твой пианист был из числа ходячих мертвецов. Он воскресил одну из девок, сказав, что она достигла относительной праведности. И что она – это инцидент, якобы человек может достигнуть этой самой праведности, было бы желание.