— Благодарим, — кивает Конрар, и я замечаю, как едва заметно напрягаются его плечи при упоминании дочери генерала.

Затем запись переносит нас в сад, куда Роан и Конрар выходят после встречи. Они идут по узкой дорожке среди цветущих деревьев, обсуждая детали предстоящих поисков, когда из-за поворота неожиданно появляется женская фигура.

Я узнаю Марику мгновенно. Её лицо озаряется улыбкой, когда она замечает моих мужчин, то несется на всех парах к ним.

— Роан! Конрар! — восклицает она, широко раскрывая объятия. — Какая приятная неожиданность!

Роан сразу же делает шаг назад, останавливая её попытку обнять их. Его лицо становится отстраненным, почти холодным.

— Марика, — сдержанно кивает он. — Мы были у твоего отца по делу.

— Ох, какие формальности, — она надувает губы и пытается приблизиться к Конрару, но тот тоже отстраняется. — Неужели мы больше не друзья? После всего, что между нами было?

— Было, — твердо подчеркивает Конрар. — Прошлое осталось в прошлом.

Она проводит рукой по волосам, и этот жест выглядит слишком отработанным, слишком соблазнительным.

— Правда? — её голос становится низким, бархатным. — А я слышала, что ваша эвисса — крошечная землянка. Разве она может удовлетворить двух таких мужчин, как вы? — она подходит ближе, её тонкие пальцы касаются манжеты на рукаве Роана. — Помнишь, как нам было хорошо вместе? Мы могли бы… возобновить наши встречи. По старой дружбе. Никто не должен знать…

Роан резко отстраняется, его лицо становится жестким:

— Нет, Марика. У нас есть эвисса. Единственная женщина, которая когда-либо будет в нашей постели.

— Да, брось! — смеется она, но в её смехе слышится напряжение. — Эвисса, конечно, священна, но все знают, что мужчинам нужно… разнообразие. Особенно таким, как вы.

— Ты ошибаешься, — голос Конрара звучит ледяно. — Связь эвиссы — это не просто ритуал или традиция. Это единение душ. Мы принадлежим Ксандре, как и она нам.

— Не будь таким серьезным, — Марика пытается провести пальцем по его подбородку, но Конрар перехватывает её руку.

— Достаточно, — его голос звучит как удар хлыста. — Я уважаю тебя как дочь генерала Таркая и старого друга, но этот разговор окончен. Мы не заинтересованы.

Лицо Марики искажается от ярости. В одно мгновение обольстительная улыбка сменяется злобным оскалом.

— Вы пожалеете об этом! — шипит она. — Эта ничтожная землянка не годится в эвиссы! Вы заслуживаете настоящую эвларскую женщину, а не…

— Достаточно! — рявкает Роан, и от его голоса, кажется, даже листья на деревьях вздрагивают. — Еще одно слово и ты можешь пожалеть об этом.

Марика отступает, на её ладонях появляются крошечные молнии — проявление неконтролируемой ярости. Но она не атакует, только бросает последний полный ненависти взгляд.

— Ксандра, — тихо зовет меня Роан.

Голос Роана, обычно уверенный, сейчас звучит почти умоляюще. Я смотрю на голограмму, которая все еще мерцает в воздухе между нами — застывшее лицо Марики, искаженное ненавистью.

Эта ненависть не к эвларцам. Ко мне.

Руки мои дрожат. В груди бушует ураган эмоций — облегчение смешивается со стыдом, радость с горечью. Я не знаю, что сказать.

— Вы должны были мне рассказать, — наконец произношу я, с трудом сдерживая слезы. — Все это время вы искали Сару, но не сказали мне ни слова.

Конрар отключает голограмму. Комната погружается в полумрак, лишь мягкое свечение ночных огней Эвларии отбрасывает причудливые тени на наши лица.

— Ты права, — Конрар делает осторожный шаг ко мне. — Мы боялись давать тебе ложную надежду.

Я качаю головой:

— Дело не в надежде. Дело в доверии. Если бы вы сказали мне, что ищете её, я бы знала, что встреча с Марикой… с её отцом… это не то, о чем говорят эти сплетни. Я бы не сомневалась в вас.

— Почему ты вообще усомнилась? — смотрит Роан на меня с искренним недоумением. — Неужели ты думала, что мы способны предать тебя? Быть с тобой и одновременно желать другую?

Его вопрос застает меня врасплох. Почему я так легко поверила в эти сплетни? Почему так быстро предположила худшее?

Глубоко вздыхаю. Настало время для честности. Полной честности.

— Потому что я не понимаю, почему вы выбрали меня, — мой голос становится тише с каждым словом. — Посмотрите на меня — маленькая землянка, слабая. А потом посмотрите на Марику — великолепную эвларку, сильную, опасную, совершенную. Она уверена в себе, она знает ваш мир, ваши обычаи. А кто я? Что во мне особенного?