Илриан почти не дышал, наблюдая за тем, как Алисия читает его записку. А у той дрожали руки и уголки губ.

«Я знал, что однажды найду тебя, и не искал встреч с другими девами. Я

не потерял достоинства ничем не запятнал свою честь,

и Знаю, что не имею права просить о таком, но… Ты бы ушла со мной? В Дом Цветущего Древа. Мой народ примет тебя как родную, потому что истинная связь не возникает просто так. Это воля богов, мы уважаем ее».

С тихим вздохом Алисия покосилась на закрытую дверь.

На столе в серебряном канделябре горели свечи, и баронесса поднесла прочитанную записку к огню, но перед этим еще раз пробежалась взглядом по неровным строчкам. Ей как будто не хотелось отдавать бумагу пламени.

— Подай, пожалуйста, стакан.

Тот стоял на тумбочке у кровати рядом с полным графином воды, чтобы ночью не будить слуг, если захочется промочить горло.

Илриан послушно выполнил просьбу своей избранницы.

Уголок листа почернел. Чернота ползла по бумаге все выше. Когда языки огня подобрались к пальцам, Алисия уронила горящую записку в стакан, и там она окончательно потемнела, свернулась и рассыпалась пеплом.

— Я не могу довериться незнакомцу и уйти с ним в неизвестность, — шепнула девушка, чувствуя на себе взгляд Вечного стража. — Мне нужно время, чтобы все осмыслить.

«Ты не любишь своего жениха, — написал ей Илриан. — Он изменяет тебе со служанками. Такой распутник не достоин звания мужа. Что держит тебя в Нортеме? Родители?»

Алисия поджала губы.

«Я понимаю, перемены страшат. Расставаться с привычной жизнью тяжело, и ты меня почти не знаешь, но мы созданы друг для друга. Метка тому доказательство. Я обещаю, клянусь, ты не пожалеешь, если доверишься мне».

Илриан не сводил с нее глаз, и Алисия отвернулась, ощутив, что на нее давят.

— Кто-то из твоих стрелял в меня.

Краем глаза она заметила, что эльф сгорбился на стуле, опустив голову, словно устыдившись поступка своего сородича.

— Вы ненавидите людей.

Он дернулся и открыл было рот, явно желая возразить, но только судорожно вздохнул.

— Не надо. Не спорь. Мне просто надо подумать.

Илриан кивнул и потянулся за пером.

«Расскажи о себе».

Алисия долго смотрела на записку в своих руках, затем скормила ее прожорливому пламени.

— Нечего рассказывать.

«Родители?»

— Не хочу о них говорить.

Повисла тишина — колючая, неуютная, похожая на растущую пропасть. Почувствовав, что избранница от него закрывается, Илриан поспешил сменить тему.

«Ты находишь меня привлекательным?»

Бумага в руках Алисии дрогнула. Взгляд девушки невольно скользнул к расставленным ногам эльфа, туда, где ткань слишком узких штанов плотно обтягивала характерную выпуклость. Заметив, куда покосилась баронесса, и легкий румянец на ее щеках, Илриан выпрямился на стуле и заулыбался. От уголков его ярких смеющихся глаз разбежались лучики морщин.

Алисия долго не отвечала, и собеседник потянулся к ней, чтобы с многозначительным видом ткнуть пальцем в текст своей записки, как бы повторяя вопрос: «Ты находишь меня привлекательным?»

Девушка отвела глаза и прошептала на грани слышимости:

— Да, ты красивый.

Просияв, Илриан забрал из ее рук бумагу, чтобы дописать на ней: «Ты разрешишь мне потрогать твою метку?»

Неосознанно Алисия накрыла ладонью черный знак, скрытый рукавом платья.

Вопрос эльфа застиг ее врасплох, смутил и взволновал. Сейчас она рассуждала, насколько допустимо выполнить его просьбу. Где-то в глубине души Алисия хотела уступить желанию своего истинного и ощутить его прикосновение, и в то же время внутри ее разума звучал глас нравственности. Он говорил, что у нее есть жених, что такие вольности неприличны, что мужчина не должен трогать ее до брака.

А с другой стороны, никакая мораль не мешала ее жениху пользовать служанок прямо у невесты под носом.

Метка Алисии, в отличие от метки ее избранника, располагалась в пристойном месте. На сгибе локтя. Ее можно было без стыда показать чужим глазам. Что такого, если этот красивый эльф коснется ее руки? Это ведь всего лишь рука. Не грудь, не ягодица, не внутренняя сторона бедра.

Вспомнив, где мерцала метка Вечного стража, Алисия оттянула высокий воротник платья от горла. Внезапно ей стало душно, а к щекам прилил жар. Когда эльф снял штаны, она инстинктивно закрыла лицо руками, но все-таки успела разглядеть… многое. И не только то, что ей хотели показать. Какая-то частичка нее отчаянно жалела, что она так поспешно спрятала взгляд в ладонях.