В его взгляде было столько же грусти, сколько и в ее, и… ради него… она выдавила улыбку.

— Вы, мальчики-солдатики, наверняка полны аналогий с битвами.

— Напротив, сладенькая, весь мой словарный запас заимствован из игр X-box.

Сомнительно, поскольку, хотя он и любил играть с Грантом в глупые видеоигры, он запретил детям играть в военные игры. Сделав глоток лимонада, чтобы смыть комок в горле, она придвинула к себе бумаги. Так много отчетов. Столько времени и усилий. — У нас потрясающие друзья.

— Ага. — Он просмотрел первую страницу. — Салли говорит, что в финансовой сфере нет ничего интересного. Госпожа Ада Брюн пару лет назад уволилась с должности секретаря. Она живет на крошечную пенсию и пособие по социальному обеспечению. У нее небольшой сберегательный счет. Делает крупные пожертвования фундаменталистской церкви и их миссионерскому фонду.

— Хорошая женщина, которая ходит в церковь и может уделять время детям. — Сердце Бет упало. — Мы облажались.

— Если она будет хорошо относиться к детям, нам придется довольствоваться этим.

— Я знаю. — Но, о, она уже так по ним скучала. Тем не менее, они надеялись, что эта женщина была хорошей.

Она проверила отчет Галена и Вэнса. Ни судимостей, ни арестов, ни даже штрафов за неправильную парковку. Родила одного ребенка. Отец Друзиллы умер, когда она была подростком, что могло быть одной из причин, по которой девушка сбежала.

— В информации федералов нет ничего интересного.

Габи и Андреа сообщают, что женщина посещает церковь, миссионерские собрания и молитвенные группы. На протяжении многих лет у нее были небольшие ссоры с соседями. У нее нет ни парня, ни любовника, и она следит за чистотой в своем доме.

— Она святая. — Сердце Бет упало. Они могли потерять детей. Она знала это.

***

— Вставайте сейчас же. — Зажегся верхний свет.

Услышав голос бабушки, Грант сел в постели и заморгал. Сквозь занавески в окно не проникало ни лучика солнца.

— Уже утро?

— Да. Ты что, не слышал, как я тебя звала? — В комнате была бабушка. — Перед завтраком мы будем читать Библию.

Грант потер колени, которые все еще болели после долгих молитв перед сном.

— Что это? — Ее глаза сузились, и она пересекла комнату, чтобы взять рулет, который Коннор положил в карман после ужина. — Еду подают во время еды, и никак иначе, и уж точно не хранят в спальнях. — Взяв рулет, она вышла из комнаты.

Надеясь, что Коннор не расстроится, Грант взглянул на брата.

Тот все еще крепко спал. Прошлой ночью Коннор долго плакал по Нолану и Бет. Бабушка не искупала их, не рассказала им сказку, не спела колыбельную. Просто коленопреклоненные молитвы и выключенный свет, когда она выходила из комнаты.

Грант был большим мальчиком… но ему не хватало, чтобы Бет укутывала его одеялом и целовала в щеку. И пела колыбельные. Слушая ее, он чувствовал себя так, словно плавал в бассейне. Но сейчас, при мысли о ней и Нолане, у него болезненно заныло под ребрами. Он соскользнул со своей половины кровати.

— Нам пора вставать, Коннор.

Когда Коннор все еще зевал и тер глаза, вернулась бабушка.

— Я сказала, просыпайся. — Она сдернула одеяло и сердито закричала. — Ты намочил постель! Мой хороший матрас испорчен. Ты ужасный мальчишка. — Схватив Коннора за руку, она вытащила его из кровати, шлепая по мокрой заднице снова и снова.

Крича от боли, Коннор отчаянно сопротивлялся.

— Прекрати! — Грант оттолкнул ее. — Оставь его в покое, ты, сука.

Она отпустила Коннора и повернулась к Гранту.

— Как ты меня назвал?

Грант сделал шаг назад… но она схватила его за волосы.

Наклонившись, она прокричала ему в лицо: — Моя дочь была бродягой без морали и порядочности. Мир сбил ее с пути истинного. Она погубила тебя. Но я прослежу, чтобы ты встал на путь истинный. Бог возложил на меня эту ужасную обязанность.

Слезы наполнили глаза Грант от боли… и от ее слов.

— Я не погублен.

Ее хватка причиняла боль, когда она тащила его по коридору в ванную на одного человека.

— Плохие слова нужно смывать. Открой рот.

Крепко сжав челюсти, он смотрел на нее, пока она сильно не дернула его за волосы, и он не смог сдержать слез… и заплакал еще сильнее, когда она засунула мыло ему в рот. Давясь и плача, причиняя боль и отплевываясь, он боролся с ней.

Когда его вырвало, она, наконец, отпустила его и отвесила пощечину, оттащив в их спальню.