Имя? У меня было имя. Я его не знаю. Пора тебе перестать. Я не хочу больше говорить с тобой.

Немного выше колена и вдвое шире. Форма панциря заставляет думать о том, что он эволюционировал в жидкой среде. Так, будто приспособлен к движению в среде плотнее воздуха. Три набора ног – короткие, толстые и гибкие как щупальца, хотя сочленения явственно различаются. Есть клочки ткани и ярко окрашенные камни, которые носятся в качестве одежды или украшения.

Если я буду говорить с вами, меня убьют.

Неподвижный голубой проблеск, точно пламя, не дающее тепла. Внутри этого свечения различаются формы, порождающие его и похожие по форме на рой хрустальной мошкары. Их трудно увидеть. На них трудно смотреть. Переводя их, голосовая коробка издает не звуки, а вспышки.

Мы есть карриксы. Между ними и нами нет различий.

Да-да-да, я знаю, тела. Они несущественны. Но все в природе имеет пористую структуру. Когда-то был Несущий, но его детей больше нет. Его арфа разбита. Пение камней умолкло. В этом нет печали, только радость. Все это не было карриксами, а мы есть они. К чему нам чествовать врага того, что есть мы?

Да, мы пели ради низкого. Мы ничему не служили, кроме себя. Теперь мы – часть величия. Мы поем песню войны и посредством пения распространяем то, что мы есть.

Да, я знаю, но мы и есть карриксы. Благородство карриксов – наше благородство. Сила карриксов – наша сила. Этот путь прекрасен. Подчинение славному есть слава, и мы прославлены.

– Мне надо присесть, – сказала Илси, пепельно-бледная. Дафид провел ее к стене большого зала. Воздух полнился голосами и звуками сотен миров, и все это до странности напоминало железнодорожный вокзал. Точно весь этот гомон, из каких бы невиданных и разнообразных источников он ни исходил, в некотором смысле был одним звуком.

Она опустилась на пол, уперлась локтями в колени. Дафид сел рядом. Помедлив, он опустил ладонь ей на бедро, чтобы утешить, хотя не совсем понимал, отчего ей понадобилось утешение.

– Что, перебор?

– Слишком много, – сказала она. – Полдня. Полдня, а сколько всего мы узнали. Все, что я раньше видела, что узнавала… Раньше мы много чего узнали о карриксах. А теперь оказывается – едва пригубили.

Она кивнула на тех, кто проходил мимо. Дафид заметил мягко ковылявшего филарха Астрдейма – будто узнал друга. Жуть не исчезла, но ослабла, ибо теперь он кое-что понимал.

– Мы могли бы найти подсказки в том, что узнали об их планетах, – продолжила она. – И в том, что они делают для карриксов. Как карриксы собирали их, одомашнивали, использовали. Мы могли бы узнать много, очень много.

– Узнаем, дай срок, – ответил Дафид, но, кажется, не сумел подбодрить ее. – Только вот кому мы расскажем?

Ее взгляд переместился, темные глаза уставились на него, словно в первый раз. Пепельная бледность сошла с лица, сменившись чем-то вроде румянца. Она открыла рот, словно хотела заговорить, но тут же закрыла его и покачала головой.

– Что-то случилось? – спросил Дафид. – В смысле, ты выглядишь… не знаю.

– Будто что-то случилось? – спросила она дразнящим голосом нежной, насмешливой скрипки.

– Ну да…

Взгляд ее смягчился, на губах появилась слабая горестная улыбка.

– Хотела бы я все тебе высказать. Даже самое тяжелое.

– Я для того здесь и есть. Только это мне и надо.

Улыбка стала шире и сложнее – и еще более дразнящей.

– Не только.

– Не только. Но и это тоже.

Прошло что-то большое, заслонив лившийся сверху свет. Тень упала и исчезла. Илси снова обхватила его ладонь.

– Я не принесу тебе ничего хорошего, – сказала она. – Я не сделаю тебя счастливым.

– Уже сделала. Слушай, я понимаю, у нас мало свободы. Большая часть нашей жизни неподвластна нам. Но сколько свободы есть? Сколько мы можем добыть? Вот чего я хочу. Разумно?

– Не совсем. – она покачала головой. – Хотела сказать, мы не совсем уж бессильны. Всего лишь… большей частью.

– Глубокая и тонкая разница.

Он вырвал у нее улыбку. Победа!

– Я не то, что ты думаешь, Дафид.

– Я рад буду тебя узнать. Узнавать снова, и снова, и снова.

Она засмеялась:

– О, ты сам не знаешь, что говоришь.

– Я влюблен. С влюбленными всегда так.

Ее пальцы тепло коснулись его щеки, но улыбка снова стала горестной. Она отвлеклась на кого-то в толпе, и настроение этой минуты пропало. Илси подалась вперед и указала подбородком куда-то вправо.

– Это не… наш библиотекарь?

Сквозь толпу в окружении рак-хундов двигался каррикс. Инопланетяне дюжины видов разбегались, шарахались с его дороги. Дафид узнал его – по походке, по цвету, так же уверенно, как узнают по лицу человека. Библиотекарь людской доли.