Постепенно ей удалось сдержать все, что хотело вырваться и расплескаться. Ей нравилось представлять, как рыбак вытаскивает свои сети. Все возвращалось на лодку, где и должно быть.

Шли минуты, и Эйслинн смогла взять себя в руки. Когда она встала, чтобы отряхнуть грязь с юбки, ее колени почти не дрожали.

Она подождала, пока жар сойдет с лица, и понадеялась, что глаза не будут слишком опухшими и красными. Бренна узнала бы признаки, и последнее, чего она хотела, — это властной заботы Бренны.

Вместо этого она оглядела сад, опустошенная слезами. И пока смотрела, перед ее мысленным взором возникла новая идея.

Я должна привести в порядок мамин сад.

3

?

Было чему удивляться, когда Хакон вслед за своим другом Ореком вошел в большой зал замка Дундуран. В то время как многие дома и залы Калдебрака были высечены в самой горе, люди Дарроуленда построили гору из каменных блоков, кованого железа и резного дерева.

Хакон смотрел на это широко раскрытыми глазами, следуя на шаг позади Орека. Зал представлял собой возвышающееся пространство с остроконечными арками, сходящимися на тяжелых балках, украшенных резьбой в виде животных и ветвей. Со стропил свисали десятки знамен, среди которых преобладал штандарт Дарроу — скрещенные стрела и меч на темно-синем поле.

Теплые камни зала почти сияли в свете позднего лета, струящемся внутрь зала через ряды застекленных окон. Казалось, он освещал им путь прямо к невысокому помосту из трех коротких ступенек. Широкий деревянный стул, не совсем трон, был установлен в центре, и на нем сидел пожилой человек, наклонившись вперед, чтобы поговорить с другим человеком, стоящим перед ним.

Зал был едва заполнен, внутри было всего пятеро человек, что принесло Хакону некоторое облегчение. Их шаги эхом отдавались по каменному полу, когда они приближались, и Орек замедлялся, чем ближе они подходили.

Оглянувшись через плечо, Орек сказал:

— Не нервничай.

Невозможно.

Одно дело было проделать долгое путешествие на север, сомневаясь в своем здравом уме на каждом шагу, когда под весенними дождями насквозь промокали и он сам, и его снаряжение. Одно дело — прибыть в Дарроуленд и, с трудом владея эйреанским, наконец найти дружелюбную гавань, где живет Орек с большой семьей его человеческой пары. Он и многие иные люди начали собираться в поместье Брэдей или поблизости от него, ища помощи полукровки, который все это затеял.

Долгое путешествие, дни нерешительности и ночи сожалений почему-то казались короче, чем путь от массивных дверей до помоста в другом конце зала.

Хакон сказал тете Сигиль, сказал себе, что это то, чего он хочет — заниматься своим ремеслом и устраивать жизнь для себя и будущей пары. Всего за два дня эта идея превратилась в гораздо большее, и его голова все еще пыталась все осознать.

Сидя у большого общего костра в импровизированной деревне иных людей, разговаривая со своими товарищами о том, откуда они пришли и куда надеются попасть, Хакон рассказал о своем ремесле кузнеца и поделился надеждами найти деревню, где понадобятся его навыки. Услышав это, Орек и его пара Сорча сообщили, что кузнецы нужны не деревне, а самому замку Дундуран.

Они приведут его к самому лорду Дарроу.

Сначала Хакону показалось, что он неправильно их расслышал. Это должно было случиться, учитывая все языки и шум их разнородного поселения. Он попросил Орека повторить, просто чтобы убедиться.

— Да, в замке, — подтвердил Орек, глядя на свою пару.

— Во время своего последнего визита Эйслинн сказала, что предыдущий младший кузнец уехал в Глеанну, так что они довольствуются только Фергасом, — Сорча, симпатичная, пышная человеческая женщина, излучавшая тепло и улыбку, сказала это так, как будто Хакон знал любое из этих имен, но то, что он чего-то не знал, не имело значения. Что было важно, так это шанс получить должность — в замке, лучшем из всех мест.

И Хакон хотел этого.

Уже несколько месяцев у него было смутное желание, частичное представление о том, где он мог бы разжечь огонь в своей кузнице. Он предполагал, что, будучи всего лишь наполовину человеком, его ждет деревенская кузница. Когда он, спотыкаясь, брел по сельской местности Эйреана, наконец-то найдя дорогу к Ореку и Сорче, он начал беспокоиться о своих планах — либо для него не было места, либо никто не желал его присутствия.

Прибыв в поместье Брэдей, он обнаружил, что большинство иных людей надеются получить землю для обработки. Стая холостяков-мантикор надеялась заполучить отличные лесные угодья для охоты — и красивые луга, чтобы ухаживать за потенциальными парами. Одинокий воин-фейри и его конь-единорог искали собственное поместье, нуждаясь в доме и земле, чтобы впитать свою магию. Дракон и его сестра-полукровка хотели, возможно, построить ранчо или школу, или и то, и другое. Небольшая стая из четырех сестер-гарпий прибыла сюда, чтобы избежать более масштабного конфликта внутри своей предыдущей стаи, и надеялись найти дома и пары. И еще несколько полуорков выразили желание заняться фермерством.

Среди всех этих разговоров надежды Хакона начали тускнеть.

Он ничего не смыслил в сельском хозяйстве и, безусловно, вдоволь повидал дикую природу за время своего долгого путешествия сюда. Сомнения начали закрадываться в его сердце, и в течение нескольких дней он сидел с холодным, скользким отчаянием, засасывающим его внутренности.

Что я наделал? Напрасно ли я оставил кузнечный огонь гадарона?

Но затем Орек и Сорча сообщили обнадеживающие новости.