— Я распорядилась следить за её передвижениями. Пусть она и любит моего брата больше, но сейчас она бессильна.

— Возможно. Но всё же предупреди капитана Аодана.

— Так и сделаю. Просто… — Эйслинн подняла голову, глядя ему в глаза, чтобы он видел её твёрдость: — Мне не понравилось, как она вторглась в наше пространство. Она всегда использовала стыд как оружие, но нам не за что стыдиться. Это ей должно быть стыдно за свою предвзятость.

Уголок губ Хакона дрогнул в ухмылке.

— Вот она какая, моя грозная пара. С тобой лучше не связываться.

Она не чувствовала себя такой, но его слова успокоили ноющее сердце. Впереди ждали трудные решения и перемены, но она справится. Ведь теперь у неё есть он.

Со вздохом Эйслинн прижалась к его тёплому телу. В грядущие дни эта поддержка понадобится ей как никогда.

?

Последующие дни превратились в странную смесь мучительного ожидания и лихорадочной подготовки.

Двор замка заполнился горожанами, кухни и кладовые работали круглосуточно, чтобы накормить всех. Магазины закрылись, мельницы, кожевни и пивоварни остановили работу, рыночные лавки опустели. Многие учились самообороне у гарнизона, другие помогали в городских и замковых кузницах.

Печи дымили наравне с кухнями, превращая сталь и железо в наконечники для стрел и щиты. Одни проводили дни, чистя морковь и картофель, другие — затачивая колья.

Эйслинн переполняла гордость, видя, как сплотился её народ. Даже перед лицом угрозы люди не роптали. Они объединились, и их стойкость лишь укрепила её решимость.

Они также принимали высокого полукровку рядом с ней.

Конечно, слышались ропот и даже враждебные выпады против их союза. Но это оставалось лишь шёпотом, и по мере того как проходили напряжённые дни, вид Хакона рядом с ней перестал быть чем-то необычным.

Эйслинн опиралась на своего кузнеца, надеясь, что народ видит — он никогда не дрогнет. Он вкладывал все силы в укрепление гарнизона и замка, работая бок о бок с другими дундуранскими кузнецами, когда не сопровождал её. Он отдавал пот и кровь, защищая Дундуран, его наследницу и его жителей — и люди это замечали.

Его забота — о ней и о её народе — исцеляла самые потаённые, надломленные уголки её души. Его спокойное, надёжное присутствие придавало ей уверенности, и даже в те редкие моменты, когда он не был рядом, ей достаточно было подумать о нём и прикоснуться к резной розе, чтобы отогнать самые страшные страхи.

Когда страхи становились невыносимыми, он был рядом — протягивал руку или подставлял грудь, чтобы она могла выплакаться. Вместо того чтобы бороться с тревогой, она давала ей выход, освобождая место для новых сил.

С его помощью она назначала ответственных и делегировала полномочия, и замок от этого только выигрывал. Освободившееся время позволяло ей встречаться с вассалами, которые начали прибывать со своими отрядами.

Обходя замковые стены, она чувствовала, как в жилах струится надежда при виде разрастающегося лагеря к югу от города. Одни графы привели десяток рыцарей, другие маркграфы явились лично с полусотней воинов. Каждое подкрепление встречали с радостью, и по мере роста их численности угроза Джеррода и его наёмников уже не казалась такой страшной.

От отца, короля или королевы не было вестей, но это не имело значения. С Хаконом рядом и объединёнными силами Дарроуленда за спиной она знала — победа неизбежна.

?

— Тебе должна не двигаться, виния.

— Прости, — его пара виновато улыбнулась, но уже через мгновение её внимание снова ускользнуло к окну. Она непроизвольно раскачивалась, мысли явно блуждали в пяти разных местах — но только не здесь, в кузнице с ним.

Хакон сдержал улыбку, крепче удерживая её за бёдра.

Подмастерья и другие кузнецы наблюдали с раздражением — его личный проект отнимал время и место, но его это не останавливало.

Прошлой ночью вернулись разведчики с вестями: Джеррод с войсками приближается и будет здесь завтра. Город кипел активностью — оставшиеся горожане либо перебирались в замок, либо бежали на восток. Люди достойно выдерживали стресс ожидания атаки, а теперь, зная сроки прибытия наёмников, Дундуран охватило странное спокойствие.