— Это, — простонала она, — это доставляет мне удовольствие.

Он облизнул губы, когда привстал, ухмыляясь, увидев, как она начала дрожать.

— Я думаю, ты почти готова, виния, — сказал он, подходя к ней сзади.

— Почти? — возмущенно прохрипела она.

Хакон заурчал в знак согласия, наслаждаясь ее стоном, когда уперся членом между щедрых округлостей ее зада. Он наблюдал, как дрожь пробежала по ее позвоночнику, и она снова прижалась к его бедрам.

Вид зеленой плоти, прижатой к ее, едва не порвал последнюю нить его самоконтроля. Неторопливые поцелуи тоже сделали свое дело, погрузив его в дымку более мягкого удовольствия — но ее вкус, ощущение, как она убаюкивает его член, был таким совершенным…

На свете нет мужчины удачливее меня.

Хакон положил одну руку на кровать рядом с ее головой, и его сердце забилось быстрее, когда она немедленно потянулась, чтобы схватить его за запястье. Покачивая членом напротив ее задницы небольшими, контролируемыми движениями, другой рукой он требовал того, чего так отчаянно ждал.

Подушечки пальцев скользнули по ее гладкой коже, сразу же пропитавшись желанием. Он на мгновение подразнил ее клитор, вознаграждая за терпение, и упивался видом того, как она откидывается назад на его руке, ища удовольствия, с закрытыми глазами и приоткрытыми в сосредоточении губами.

Прежде чем она успела кончить, он скользнул пальцем обратно к ее отверстию и толкнулся внутрь. Первый палец не встретил сопротивления, ее мышцы жадно втянули его глубже. Второй палец сделал несколько медленных толчков, двигаясь с ее бедрами. Третьему было туго, и он надавил на кольцо мышц, прежде чем, наконец, почувствовал, что ее сопротивление ослабло.

Все тело Эйслинн содрогалось, а голова металась взад-вперед по подушкам, когда он коснулся текстурированного участка гладкой кожи внутри нее.

— Хакон, — простонала она, — Хакон, Хакон…

— Вот так, виния. Кончи для меня вот так.

Костяшки ее пальцев, вцепившихся в простыни, побелели, и, негромко вскрикнув, она кончила под ним. Лоно сжимало его пальцы и втягивало еще глубже, когда бедра прижались к нему. Влажные шлепки плоти наполнили комнату, и Хакон почти потерял себя в аромате ее оргазма, густом и сладковатом.

Семя вытекло из головки его члена, бисеринками стекая по ее заднице и скапливаясь на пояснице. Их ароматы смешались, пробуждая каждую первобытную часть его существа, от которой он так старался избавиться.

Он ждал так долго, как только мог, но ее звуки и ощущение того, как она кончает с его пальцами внутри, лишили его остатков самообладания и здравомыслия. Прежде чем она полностью пришла в себя после оргазма, он перевернул ее на спину.

Нависая над ней, он рукой провел своим членом по горячим, пульсирующим губам ее влагалища. Покрываясь ее соками. Запечатлевая ее желание на своей коже. Запечатлевая ее запах в своем сознании.

Судьба, да. Он хотел всего.

Она наблюдала за ним страстными глазами, прикусив нижнюю губу, пока он ласкал ее. Он выдержал этот взгляд, утопая в золотистом блеске глаз, пока смаковал момент.

Ее влагалище пульсировало у члена, и это было все. Хакон больше не мог этого выносить.

Направив головку в ее вход, он протолкнулся на дюйм внутрь, прежде чем упасть на нее. Она приветствовала его с распростертыми объятиями, ее бедра обхватили его, а лодыжки сомкнулись на пояснице. Как будто он попытается сбежать. Никогда, он никогда не хотел расставаться с ней. Теперь она застряла с ним навсегда.

Он принадлежал ей.

— Виния, — он потерся о ее щеку, погружаясь глубже.

Он неумолимо продвигался вперед, не быстро и жестоко, как ему хотелось, но, тем не менее, его было не остановить. Эйслинн запрокинула голову, и он поцеловал линию ее шеи, чувствуя, как ее стон вибрирует под его губами.

Несмотря на все приготовления, она все еще была такой тугой, что у него перехватывало дыхание. Он горел желанием двигаться быстрее, выгибаться, бороться и пробиваться, но заставил себя двигаться медленно и размеренно.

Сухожилия на ее шее рельефно проступили, когда она тяжело задышала под ним. Ее пальцы, как когти, вонзились в плоть его плеч.

Когда он вложил половину члена в ножны, то заставил себя остановиться и спросить:

— Все в порядке?

Она отрывисто кивнула, но он не стал продолжать. Вид слез, блестевших в уголках ее глаз, почти поверг его в панику.

— Эйслинн…

— Это больно, но хорошо, — пробормотала она.

— Хорошо?

— Очень хорошо, — она схватила его за волосы и дернула. — Не смей останавливаться.