— Это происходит один раз и навсегда, — пояснила Сорча. — Орк, связанный брачными узами, никогда не утратит влечения к своей паре. Он сделает для нее все.

— И ты связана узами с Ореком?

Серьезное выражение лица Сорчи сменилось мягкой улыбкой.

— Да. Он сказал, что связь начала формироваться почти сразу после нашей встречи, но он сопротивлялся — думал, что у нас нет будущего. Завершение уз требует времени, близости, секса. — Она многозначительно выгнула бровь.

— Хакон не сказал…

Сорча потянулась к ней и взяла за руку.

— Возможно, он считает, что ты еще не готова это услышать. Орек тоже сначала молчал. Он не хотел, чтобы я чувствовала себя обязанной, если это не то, чего я сама хотела. — Она внимательно всматривалась в лицо подруги. — Ты хочешь быть его парой?

Да.

— Я не знаю.

Эта связь казалась слишком… необратимой. Куда более весомой, чем человеческий брак — не просто клятвы и бумага, а кровь и инстинкт. Нужно быть абсолютно уверенной, что человек рядом — именно тот.

Мысль о том, что нужно найти именно «своего» мужчину, которому можно доверить свое сердце и судьбу, почти вызвала у Эйслинн панику.

А вдруг ты ошибешься?

— Хакон купил землю, — выдавила она, цепляясь за что-то более осязаемое. — Помнишь луг к северу от вашего поместья? С выступом?

Сорча кивнула.

— Знаю.

— Он выкупил его весь. Говорил о строительстве дома и кузницы. Он не вдавался в подробности, но, мне кажется, он приехал в Дарроуленд, чтобы начать новую жизнь. Построить семью. А это подразумевает… пару, верно?

— Не всегда, но… — Сорча закусила губу, задумавшись. — Если честно, я удивлена. Не похоже, что он мечтал о фермерстве. У него достаточно занятий в замке.

— Его жизнь здесь. Я здесь. Он просил меня приехать и взглянуть на землю.

— Загадка за загадкой, — пробормотала Сорча. — Он дарит тебе подарки, выкупает землю у Дундурана, но молчит о брачных узах. И все же хочет, чтобы ты оценила место.

Эйслинн не знала, что думать. Семя беспокойства проросло. Но, чем больше она размышляла о супружеских узах, тем менее пугающими они ей казались. Может быть, в этой необратимости и было утешение. Знать, кто твоя пара.

Если подойти к выбору с умом, если встретить и выбрать своего человека, такая связь — это благословение.

Для нее это было бы доказательством, что она нужна кому-то не ради титула. Не как выгодная партия. Она не боялась Хакона, но помнила, как больно было осознавать, что другие мужчины раньше ставили титул выше нее самой.

— Возможно, это и к лучшему, — произнесла она вслух. — Отец начинает давить: что, пора бы выбрать мужа, пока это не сделал король.

— Ты? Замуж? — рассмеялась Сорча. — Ты же столько лет избегала этого.

Укол разочарования сдавил ее грудь. Она никогда не была против брака. Просто не встретила того, с кем бы ей этого хотелось.

А пока не вышла — никто не ждал от нее наследников, не требовал рисковать жизнью. Ни один мужчина прежде не стоил этой цены.

До сих пор…

Сорча снова сжала ее руку.

— Мне жаль, Эйслинн. Все это — тяжелое бремя. Я хотела бы… — она замялась, и в ее глазах мелькнула тень. — Хотела бы я знать, каким грузом это обернется, когда попросила тебя стать наследницей.

Эйслинн поспешила ее успокоить. Хотя, если быть честной, часть ее — горькая, израненная — была благодарна за признание. Иногда ей казалось, что это было не даром, а приговором.

Но эта часть — не вся она. Она действительно была благодарна за шанс служить людям. Еще до изгнания Джеррода она выполняла обязанности наследницы. Теперь ее труд признали. И, как бы ей ни было тяжело, это льстило ее гордости.

С получением власти над Дарроулендом она собиралась сделать все, чтобы земли процветали и оставить после себя след. Ей нужно было только время. Передышка. Возможность все обдумать — что делать с Бренной, с Джерродом, когда Коннор Брэдей его найдет. И что делать с Хаконом.

Но сейчас все внутри кипело от тревоги, и Эйслинн хотелось лишь одного — отдохнуть в горячей воде рядом с самой близкой подругой и ни о чем не думать.

Только все никогда не бывает так просто.

Наслаждайся этим, пока можешь, — напомнила она себе. У нее никогда не получалось по-настоящему расслабиться, но когда, если не сейчас?

22

?

В тот вечер Эйслинн смеялась, слушая нелепую историю Сорчи о проделках енота Дарраха за последние недели — в основном он пропадал в конюшнях и съедал почти все яблоки, наживая себе множество врагов среди лошадей.