— Спасибо. А как вас зовут? — спросил Черчилль.

— Джон… А вы — Уинстон. Знаю, о чем вы думаете. Если я здесь — я за буров. А за вашу голову назначена награда. Но… своих я не сдаю. На самом деле здесь я единственный англичанин, поэтому вам очень повезло, что вы влезли именно в мой погреб. Вы не представляете, насколько повезло! Для остальных — вы враг, потому что англичанин. Для меня — вы только человек, нуждающийся в помощи, — пояснил Джон.

— Спасибо вам! — воскликнул Черчилль.

— Если решите когда-то отблагодарить — замечательно. А пока наденьте мою куртку, шляпу и выходите отсюда. Идти можете? — спросил фермер, протягивая руку.

— Кажется, да. Но пока что единственное, чем я могу вас отблагодарить — это вот, — сказал Черчилль и полез рукой под одежду. — Возьмите, для вашего мальчика. Я прихватил ее в библиотеке лагеря. Так стыдно, что я ее не вернул, поэтому…

Уинстон протянул небольшую книгу. На переплете отмечалось: «Милль „О свободе“». Фермер улыбнулся в усы и взял книгу.

Черчилль действительно был спасен. Вскоре его переправили на территорию португальской колонии, а впоследствии — к британцам. Они восторженно приветствовали своего соотечественника. Да и сам он не забыл написать ряд материалов о своих приключениях. Поскольку в течение двух месяцев британцы проигрывали в этой войне, плен и побег нашего героя стали единственной победой и историей со счастливым концом на фоне общего поражения.

Имя Уинстона Черчилля сразу стало популярным — его знали уже не как «сына того самого министра» и даже не как «то ли офицера, то ли корреспондента». О нем заговорили как о герое. Когда Уинстон вернулся в Англию, эта известность позволила ему блестяще провести избирательную кампанию и попасть в парламент — впервые.

Юрий Будяк действительно доставил письма Черчилля. Благодаря этому случайному знакомству украинец некоторое время учился в Англии, а затем стал писателем. Не самым известным — но все-таки стал.

— Уинстон…

Молчание.

— Уинстон!

Ни звука.

— Уинстон!!! Хватит делать вид, что спишь!

— Я плохо себя чувствую, — по ту сторону дверей послышался недовольный голос. — На обеде… Что-то не так было с устрицами…

— Расскажи это кому-то другому — может, кто и поверит! Ты же говорил, что простудился!

За закрытыми дверями настойчиво кашляли.

— Я твой дядя, поэтому скажу откровенно: для политика твоего уровня ты врешь слишком неубедительно. Когда-то это уничтожит твою карьеру! — и, осознав, что острота не сработала, мужчина дернул старинную ручку. — Да открой же, когда с тобой разговаривает герцог Мальборо!

Дверь распахнулась, и дядя увидел племянника. Уинстон Черчилль, две недели как министр торговли и промышленности Великобритании, был в халате и тапочках. Он старательно притворился больным, но здоровый румянец изобличал его полностью.

— Послушай, — начал дядя. — Она…

— Я знаю все, что вы хотите мне сказать. А вдруг она тоже посмеется надо мной? — сказал самый молодой министр правительства Дэвида Асквита Его Величества Эдуарда VII.

— Как кто? Как та актриса, в которую ты был влюблен лет десять назад? Мейбл, не так ли? — насмешливо спросил дядя.

— Не помню, — еще больше смутился Уинстон.

— Или может та девушка, которая должна была унаследовать нефтяной бизнес своего отца? — добавил герцог.

— Танкерный, — напомнил племянник.

— Неважно. Памела? — спросил дядя, пощипывая гладко выбритый подбородок.

— Памела — это другая. Это та, с которой я объявил о помолвке, а она сказала, что я не так понял… После этого я сбежал на очередную войну, — вздохнул Черчилль.

— А еще была американка, — бередил старые раны герцог.

— Да! И каждый потом говорил — он неудачник, он бесперспективен, он тратит время! Но это еще ничего! Я пережил! Сейчас проблема в том, что в Клементину я влюблен по уши…

— Безумно, Уинстон, безумно! Ты же не в полку где-то в Индии! — оборвал дядя.