Заболел отец, сдало сердце, и Марьяна едва успела с ним попрощаться. И сама слегла сразу после его похорон.

— А кукла? Кто принес куклу? — заволновалась я.

— Не знаю, — прошелестела она. — Не помню…

Кукла-лихоманка должна была оттянуть на себя болезнь, а вместо этого притянула меня из другого мира. Марьяна умерла, а я очутилась в ее теле.

— Я не в обиде, — сказала Марьяна. — Так… даже лучше.

— Почему? — спросила я. — И почему ты стала призраком? Зачем ты пришла ко мне?

— Не знаю, — вздохнула она. — Хотела что-то сказать. Что-то важное держит меня здесь. Но я не помню…

Неужели это «важное» — ее дочь? Если подумать… Марьяна могла иметь связь с тем, кто ее бросил. Она забеременела и уехала рожать к тетке в скит. И родила дочку?

Я знаю, кого обо всем расспросить!

— Кис-кис-кис, — позвала я, приоткрывая дверь.

— Марьяша, иди пить чай, — сказала тетка.

И разговор с Лушей пришлось отложить.

Глава одиннадцатая, в которой Марьяна становится матерью

Марьяна

Чай я пила почти без опасения, что он отравлен ядами или зельями.

Во-первых, очень хотелось пить и есть. Во-вторых, я устала бояться. Если нельзя доверять родной тетке, жрице Макоши, то кому тогда можно? Так и с ума недолго сойти. В-третьих, если тетка и замешана в моем похищении, то в скиту она навряд ли решится вредить мне.

Правда, и помогать она не спешила.

— Куда торопиться? — ворковала тетка, подливая мне чай из самовара. — Отдохни, успокойся. А то и оставайся здесь. Развод и через поверенного получить можно. Брак признают недействительным.

— А деньги? — вяло возражала я. — Я же останусь нищей.

— Перед богами все равны. Неужто я тебя выгоню? Родная кровь. Да и боязно мне, Марьянушка. Здесь ты со мной, под присмотром. А в городе? Тебя похитили, зельями опоили, замуж выдали. А вдруг еще что нехорошее случиться? Нет, Марьяша, ты как хочешь, а я тебя никуда не отпущу.

— Хорошо, — согласилась я. — Остаюсь. Спасибо, тетушка.

Сбежать легче, если тетка будет уверена, что я послушна ее воле.

О ребенке я спросить не решилась. Подумалось, что настоящая Марьяна отчего-то страдала настоящей потерей памяти. Возможно, это обычно для призраков — забывать часть жизни. Наверняка я не знала, а спросить не у кого. Разве что у Влада? До него с ведунами я не сталкивалась лично.

— Тетушка, а нельзя ли как-то отблагодарить того молодого человека за спасение? — спросила я.

— Чем же, Марьянушка? Деньгами? Полагаю, их у него предостаточно.

— Отчего ты так решила?

— Так он живую воду искал. Значит, ведун. И не простой, а обученный. У них деньги завсегда водятся. Да и не дело это, деньгами… Я вот подумала… на обед его пригласить. Пошлю кого-нибудь с запиской.

— А ему сюда можно? — удивилась я.

— Я смотрю, Марьянушка, ты и о том, как скиты живут, позабыла, — как-то грустно улыбнулась тетка. — Мы ж не в дом ночевать зовем, а в гости.

— Все я позабыла, — вздохнула я. — И как в баньке париться — тоже.

Упомянуть об этом получилось удачно. Я никогда не мылась в бане — ни в прошлой жизни, ни в этой. К счастью, в доме имелся водопровод и котел, что нагревался ведовским артефактом.

— А я помогу, — «обрадовала» тетка. — После зелий надобно пропотеть хорошенько, очистить кровь.

В бане я впервые увидела тетку без ее обычного темного платья свободного покроя. Догола она не разделась, осталась в длинной белой сорочке до пят, с длинными рукавами и воротом под горло. От пара она намокла и облепила тело, и я не без удивления отметила, что тетка — здоровая и крепкая женщина. Живот у нее плоский, руки сильные, грудь высокая. Да и седина еще не тронула волосы, что она заплела в простую косу.

Купцу Богданову, если не ошибаюсь, было пятьдесят два года, когда он умер. А сестра моложе его, значит, ей меньше пятидесяти. Интересно, что заставило ее стать жрицей?

Меня отхлестали дубовым веником так, что кожа горела. Да еще с наговорами, с молитвами. Тетка и обереги новые на шею мне повесила. И стало стыдно за свои мысли. Она обо мне заботиться, и деньги мои ей не нужны, так примет, а я ее подозреваю.

Влад на обед не пришел. Та, кого за ним посылали, доложила, что он отбыл с постоялого двора в неизвестном направлении.