Шрифт:
— В город. А вы?
— А я — к вам, — сказал он.
— Зачем?
Я, в отличие от Влада, удивление скрывать не стала.
— Есть причина, — туманно ответил он. — Надо поговорить.
— Мы можем поговорить по дороге? — спросила я. — Видите ли, я сбежала от тети. И еще недалеко отошла от скита. Опасаюсь… погони.
Я немного сгустила краски, но уж больно интересно, как он себя поведет при таких вводных. Испугается? Или…
— У меня тут неподалеку ведомобиль. Могу довезти до города, — предложил Влад.
— Буду весьма признательна.
Любопытно, но к местной витиеватой речи я привыкла довольно быстро. И практически не попадала впросак, беседуя с людьми разных сословий.
Ведомобиль, и правда, обнаружился неподалеку, рядом с лесной тропой, на проселочной дороге. Луша советовала мне ее избегать.
А еще выяснилось, что Влад приехал не один. Внутри ведомобиля находился рыжий мужчина, с трудом умещающийся на сидении. Влад хотел его представить, но не успел. Мужчина встал в полный рост, благо крышу откинули по причине прекрасной погоды, и заорал:
— Это и есть моя женушка? Беру!
Не знаю, почему, но я спряталась за спину Влада.
Глава 14
Глава четырнадцатая, в которой Владислав выкручивается, как может, а зайцев — нет
Влад
Ромашке Влад доверял, как самому себе. Клятву о неразглашении он не давал, государственными тайнами не делился, а две головы, как известно, лучше, чем одна.
Исполнить батюшкин приказ просто. Навряд ли Марьяна воспротивится разводу. Но ведь придется объяснять, кому Влад подарил имущество купца Богданова. И пусть объективно вины Влада в случившемся нет, но…
Есть совесть. Порядочность. И, в конце концов, сочувствие к девушке, которую обманули. Имя Влада пострадает? Батюшка этого не допустит. А как же Марьяна? Кто ей поможет?
Была надежда на тетку. И непонятно, отчего Марьяна от нее сбежала. Но сбежала ведь! Значит, не рассчитывает на помощь родственницы.
Влад знал, что должен позаботиться о Марьяне, на правах мужа. А с разводом лучше повременить.
— Дела-а-а… — протянул Добрыня, выслушав рассказ Влада о женитьбе. — Выходит, ты не с красавицей отжигал, а женился?
Влад вздохнул.
— Обидно, — подытожил друг. — Однако Великий Князь прав. Не лезь к черным ведунам.
— Я и не собираюсь, — отмахнулся Влад. — Девушке помочь хочу. Ты со мной?
— Я в любом случае помогу, — ответил Добрыня. — Хоть с ведунами, хоть с девушками. Что делать надо?
Несмотря на легкий, местами задиристый характер, Ромашка становился серьезным, когда того требовали обстоятельства. На него можно положиться.
— Владислав, и как это понимать? — строго спросила матушка, когда оба приятеля явились к ней после ужина.
Когда она сердилась, то обращалась к Владу по полному имени.
— Это моя вина, Лидия Алексеевна, — тут же вмешался Добрыня. — Я не успел лично испросить разрешения, прошу великодушно простить.
— Ты? — изумилась матушка, обращая взор на Ромашку. — А при чем тут ты?
— Видите ли, Лидия Алексеевна, у моей невесты случились жизненные затруднения. Дом пострадал при пожаре, и это все вещи, что удалось спасти. Девушку приютили знакомые, но некуда было разгрузить подводу. И у меня, как вы знаете, помещения не позволяют…
— Невеста?! — воскликнула матушка, обретя способность говорить.
А Влад предупреждал. Предлагал выдать Марьяну за сестру какого-нибудь приятеля. Так нет же! Ромашка пожелал назвать ее своей невестой.
— К тому времени, как весть до моей матушки дойдет, ситуация уже разрешится, — отмахнулся он от Влада. — А так надежнее.
— Полагаете, у меня не может быть невесты? — широко улыбнулся Добрыня.
— А матушка…
— Не знает, — перебил он. — Не успел сообщить ей эту приятную новость. Вы позволите, Лидия Алексеевна? Дня два-три, не более.
Матушка позволила. Влад не сомневался, что тем же вечером она сядет за письмо. Почта доставит его быстро, но несколько дней до того, как в Москву примчится Аглая Кузьминична, у них есть.
— Двух зайцев одним выстрелом! — радовался Добрыня. — И с матушкой повидаюсь, и время на дорогу не потрачу.
— А если батюшка явится? — засомневался Влад. — С нагайкой.
— У батюшки дела. Сады, теплицы. Сам знаешь, он хозяйство без присмотра не оставит.
— А матушке что скажешь?
— Скажу, что расторг помолвку, — захохотал Добрыня. — Она еще и обрадуется.