Ульи стояли в парке, прилегающем к палатам. Вокруг благоухали цветы, покачивая пышными головками. Жужжали пчелы. Влад рассказывал о том, что узнал, боязливо посматривая на толстых полосатых медовиц. Шляпа с сеткой, закрывающей лицо и шею, казались ему слабой защитой.

Выслушав Влада, батюшка вздохнул. Снял крышку с улья, заглянул внутрь, вернул крышку на место — и снова вздохнул.

— Разводись, — велел он. — Остальное — не твое дело.

— Затронута моя честь, — возразил Влад. — Марьяна Ильинична попытается доказать незаконность сделки, совершенной от моего имени. Огласки не избежать.

— Не избежать, — согласился батюшка. — Но расследование не тебе вести. Черное ведовство, знаешь ли, не для… — Он взглянул на Влада и продолжил: — Не для вчерашних выпускников. Ты не сыскарь. И в профессии опыта у тебя, уж прости, маловато. Так что твое дело — развестись. И точка.

Влад насупился. Развестись с одной, жениться на другой. Слепо исполнять приказы батюшки. Быть послушным сыном. Доколе?!

— Я о безопасности барышни беспокоюсь, — произнес он сдержано. — Ее из дома выгнали.

— У тетки поживет, — парировал батюшка. — Ты веришь, что имущество вернуть удастся?

— Нет, — признался Влад.

— Вот и я не верю. Остается одно. Выяснить, кто и зачем это сделал. И отчего выбор пал на тебя. Не нравится мне эта история. Ох, как не нравится!

— А если…

— Нет, — оборвал батюшка, не дослушав. — С девицей сам договаривайся, разводись тихо. И всё! Тебе Владимир о конкурсе сообщил?

— Сообщил, — пробурчал Влад. И только теперь вспомнил о подарке. — Прошу прощения, я не поблагодарил…

— Нестрашно, — отмахнулся батюшка. — Понравился? Вот и славно. А что дело той девушки важнее подарка посчитал, так то тебе честь и хвала. Владимир и о принцессе сказал?

— Сказал.

Брат не обмолвился, что информация секретная. Значит, нет смысла скрывать от отца собственную осведомленность.

— Она инкогнито прибудет. Во время конкурса вас не познакомят, как жениха и невесту.

Влад только вздохнул, оставив при себе мнение о скорой женитьбе.

— Если у тебя все, можешь идти, — велел батюшка.

В последний момент Влад вспомнил кое о чем важном.

— Матушке о Марьяне Ильиничне сказать можно?

— Это еще зачем? — удивился батюшка.

— Так вещи…

Он рассказал о подводе и записке.

— Придумывай, что пожелаешь, выкручивайся, как можешь, но мать тревожить не смей, — приказал батюшка. — Тебе же хуже будет, если она правду узнает.

— Это почему же… хуже? — Влад обиделся за матушку.

— Потому что она за одну ниточку потянет, весь клубочек размотает. И потребует запереть тебя в каменном подвале, пока черного ведуна не найдут. Тебе оно надо?

Доходчиво. И, главное, справедливо. Об этом Влад не подумал.

Что ж, он знает, на кого повесить подводу с вещами Марьяны Ильиничны.

Глава тринадцатая, в которой Марьяна пускается в бега

Марьяна

Уйти я решила на рассвете, в надежде, что тетка будет крепко спать. Она не казалась мне злой, и подозревать ее в темных делах я перестала. Но…

Ребенка Марьяны объявили мертвым, а он жив. И устроила это тетка. Никаких доказательств у меня нет, я на слово поверила Луше. Возможно потому, что и при иных обстоятельствах не осталась бы в скиту.

Тогда, восемь месяцев назад, призрак настоящей Марьяны исчез вместе с первыми петухами и вернулся следующей ночью. Мне удалось расспросить о многом. Из рассказов Марьяны стало понятно главное: я попала в страну, похожую на Россию начала двадцатого века, но без православия. Зато с магией, которую здесь называли ведовством. Остальное зависело от меня.

Выздоравливая, я много читала, благо в доме обнаружилась хорошая библиотека. История, география, пантеон богов, политическое устройство, культура, экономика — я «глотала» все подряд, опасаясь, что незнание каких-нибудь мелочей меня выдаст. Не сразу поняла, что Марьяна Богданова, если кому и интересна, то не как личность, а как источник богатств.

Первый месяц женихи наведывались регулярно: кто-то пытался ухаживать, а кто-то сразу предлагал «обоюдовыгодную сделку». Когда терпение лопнуло, я отвадила всех. Просто перестала их принимать. Прослыла грубой, заносчивой, дикой… Но меня это ничуть не беспокоило.

Я понимала, что навряд ли смогу счастливо выйти замуж. Таня твердила, что среди женихов встречались и порядочные, и что мне нужен мужчина в доме: муж, защитник, опекун. Тот, кто сможет правильно распорядиться батюшкиным наследством. И вообще, негоже юной барышне жить одной. Неприлично!