Она удовлетворенно кивнула, и мы перешли к более нейтральным темам, обсуждая последние события в городе, спектакли и выставки. Со стороны мы выглядели как обычная пара, наслаждающаяся вечером в изысканном ресторане. Но под поверхностью тлели опасные темы, которые могли взорваться в любой момент.

Машина остановилась у моего особняка на Пятой авеню около десяти вечера. Фаулер встретил нас в дверях, бесстрастный как всегда, но я заметил, как его взгляд на мгновение задержался на Элизабет. Это был только третий раз, когда она посещала мой дом.

— Кофе и бренди в библиотеку, Фаулер, — распорядился я, помогая Элизабет снять пальто.

— Сию минуту, сэр, — дворецкий поклонился и исчез бесшумно, как и должен хороший дворецкий.

Малая библиотека представляла собой идеальное сочетание комфорта и изысканности: книжные шкафы из темного дуба от пола до потолка, мягкие кожаные кресла, персидский ковер приглушенных бордовых тонов, небольшой камин, в котором потрескивали поленья. Единственным современным акцентом были скрытые в нишах электрические лампы, создававшие теплое свечение вместо агрессивного яркого света.

Элизабет сразу направилась к книжным полкам, изучая корешки:

— Удивительно разнообразная коллекция. От классической экономики до квантовой физики и модернистской поэзии.

— Человек не должен ограничиваться одной областью знаний, — я подошел к секретеру в углу комнаты и открыл потайной ящик. — Особенно если хочет понимать, как устроен мир.

Я достал тонкую папку с документами:

— Вот то, что я знаю о Continental Trust. И о предстоящем крахе.

Мы расположились в креслах у камина. Элизабет с жадностью просматривала бумаги, пока Фаулер бесшумно вошел с подносом, на котором стояли серебряный кофейник, две чашки тонкого фарфора и графин с бренди.

Я наблюдал за выражением ее лица, меняющимся от сосредоточенного к удивленному, затем к шокированному. А ведь там была обычная информация, известная всем, просто систематизированная.

— Это… невероятно, — она наконец подняла взгляд. — Ты предсказываешь не просто коррекцию рынка, а полный крах. На восемьдесят-девяносто процентов от пиковых значений.

— И имею все основания для такого прогноза.

— Судя по этим записям, — она перелистнула страницу с графиками, — ты готовишься к этому уже больше года.

Это был опасный момент. Я не мог объяснить, откуда действительно знаю о предстоящем крахе.

— Экономические циклы предсказуемы, если знать, на какие индикаторы обращать внимание, — ответил я уклончиво. — Проблема в том, что большинство аналитиков смотрят не туда.

— А Continental Trust?

— Они не просто знают о приближающемся крахе, — я налил бренди в два хрустальных бокала. — Они активно ускоряют его наступление. Операция «Анакондо» это и вправду план по сжатию финансовой системы через сокращение ликвидности, повышение маржинальных требований и целенаправленные атаки на ключевые компании.

Элизабет отпила бренди, морщась от крепости:

— И ты противостоишь им? Каким образом?

— Готовлю клиентов. Вывожу капиталы в безопасные активы. Создаю структуры, которые не только переживут крах, но и помогут восстановить экономику после него.

— Уильям, — она отложила бумаги и подалась вперед, — все это впечатляет, но ты по-прежнему не объясняешь, откуда у тебя такая детальная информация. Особенно о планах Continental Trust.

Я сделал большой глоток бренди, выигрывая время:

— У меня есть источники. В том числе в самом Continental Trust.

— Кто именно?

— Этого я сказать не могу, — я покачал головой. — Даже тебе. Их безопасность зависит от абсолютной секретности.

Элизабет поднялась и подошла к камину, глядя на пламя:

— Знаешь, что самое странное? Я верю твоим прогнозам. Они совпадают с тем, что я сама наблюдаю в экономике. Но я не понимаю, почему ты так настойчиво пытаешься отвлечь меня от Continental Trust.

— Потому что я не хочу потерять еще одного человека, которого ценю, — последнее слово я произнес тише, чем намеревался.

Она обернулась:

— Которого что?

Я поставил бокал на столик и подошел к ней.

Тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев в камине, повисла между нами. Ее глаза, освещенные отблесками огня, расширились.

— Ты никогда раньше этого не говорил, — произнесла она тихо.

— Не говорил, — согласился я, делая еще один шаг к ней. — Но это правда. И именно поэтому я не могу позволить тебе рисковать жизнью, гоняясь за Continental Trust.

— Ты не можешь мне «позволить» или «не позволить», — в ее голосе послышались стальные нотки. — Я принимаю решения сама.