Прижав к нему дрожащие руки, я почувствовала, как неистово колотится мое сердце, поэтому потянулась и сердито укусила его за шею – в надежде, что он ослабит хватку. Но нет, Андрас даже не шелохнулся и дышал спокойно. Меня пьянил его запах. Я снова захватила ртом горячую кожу у него на горле и, легонько закусив, потянула на себя, наказывая Андраса за то, что он со мной делал.

Его тело напряглось. Живот втянулся, мышцы резко напряглись, а его рука, повторяя изгиб моего бедра, надавила с такой страстью, что слова застряли у меня в горле.

Я оттолкнула его.

Шелест простыней сопровождал мое неловкое отступление, когда я отстранилась, спасаясь от его руки. Потрясенная, я села на постели, слыша, как стучит об ребра мое сердце.

– В следующий раз, – пробормотал он теплым хриплым голосом, – не кусай меня за шею, чтобы я тебя отпустил.

Я в недоумении обернулась к нему. В следующий раз?!

– Какого черта ты делаешь в моей постели?

Я старалась не реагировать на излучаемый им магнетизм, но, когда его веки дрогнули и ленивый взгляд встретился с моим, у меня скрутило живот.

Андрас потерся виском о согнутую руку. Губы у него были слегка припухшие, волосы растрепались, а глаза ярко блестели. От него пахло сном и бесстыдством, распутной мужской чувственностью, которая сочилась из каждой клеточки его тела.

У него под ухом я заметила красный след от моих зубов. Он только что признался, что его шея – чрезвычайно чувствительное место. Кто бы мог подумать…

Боже мой!

– Может, тебе стоит задать этот вопрос себе? – добавил он расслабленным вибрирующим тоном, от которого у меня по спине пробежали мурашки. – Хотя, думаю, это бесполезно.

Я попыталась восстановить в памяти события предыдущего вечера, окутанные туманом, через который я с трудом пыталась прорваться. Вспомнила, как я сидела на полу, обняв маму, а когда эмоции сожгли во мне весь кислород, я закрыла глаза и провалилась в тягучее, темное забытье. Обессилевшая, с высокой температурой, я заснула прямо на полу, уткнувшись головой в изгиб маминой тонкой шеи.

– Я… – Я облизнула сухие губы, не отрывая взгляда от одеяла, в которое была укутана. – Меня сюда принес ты?

Андрас сел в постели. Наклонил голову и помял рукой свое плечо. Утренний свет подсвечивал рыжий оттенок его волос.

– Ты вцепилась в мой свитер. – Он скривил верхнюю губу и раздраженно нахмурился то ли из-за меня, то ли из-за больного места на плече, которое массировал. – Я положил тебя на кровать, но не смог уйти, потому что ты меня не отпускала. Сжалась в комок и нервно тряслась всем телом. Я так и не смог от тебя отцепиться.

Он откинул одеяло, а я густо покраснела. Неужели я действительно так себя вела? Какая жалкая сцена…

– И ты не придумал ничего лучше, чем лечь рядом?

Андрас бросил на меня острый взгляд через плечо.

– Ты предпочла бы, чтобы я отнес тебя в свою постель?

Я прикусила губу. Такой намек мог бы сопровождаться издевательски-лукавой ухмылкой, чтобы в очередной раз испытать на прочность мой гордый дух, однако сейчас Андрас смотрел так прямолинейно и серьезно, что мне стало почти стыдно за свой вопрос.

Те, кто никогда не испытывал душевной боли, имеют жестокую и бестактную привычку называть вещи своими именами. Во взгляде же смотревшего на меня Андраса заключалось бездонное молчание человека, который хорошо знал, что такое страдание.

Грудь наполнилась знакомой тоской, ссадины на душе снова заныли. Я окаменела, отчаянно озираясь.

– Где моя мама?

– Она ушла.

Меня прошиб холодный пот, и по коже пробежали тревожные мурашки.

– Нет, – торопливо сглотнула я, – она не может уйти, она не знает, куда идти, она не может…

– С ней все в порядке, – перебил Андрас, сидя ко мне спиной на противоположном краю кровати, – она захотела вернуться.

Мое воспаленное сердце остановилось. В центр?

– Она сказала, что хочет продолжить путь с того места, где остановилась.

– А еще она что-нибудь сказала?

Андрас на мгновение заколебался.

– Нет.

Я заметила, что он в той же одежде, что и накануне вечером. Видимо, отправил Кармен сообщение с просьбой оставить Олли у себя на эту ночь. Он наверняка собирался до утра вернуться в свою квартиру, но по какой-то причине этого не сделал…

– Я попросил Сергея отвезти ее обратно. – Его голос слился с биением моего сердца. Затем с неожиданной нежностью, от которой у меня все сжалось в груди, Андрас добавил: – Она в безопасности, зверюшка.