Во мне еще сильнее вспыхнула ярость. Состояние духа было воинственное, я чувствовала, что ненавижу Андраса как никогда раньше. Я двинулась в коридор с безумным желанием его задушить и, черт меня возьми, осознавая, что собираюсь сделать совсем другое.

Когда я подошла, Андрас не обернулся и угрожающе процедил сквозь сжатые челюсти:

– Я же сказал тебе…

– Замолчи, – оборвала я, потому что не вынесла бы еще одного слова, выходящего из его ядовитого рта. – Замолчи.

Я схватила его руку, искавшую замочную скважину, и направила ключ. Мы вместе открыли дверь.

Андрас качнулся вперед, но я схватила его за куртку и не дала ему, идиоту, упасть на ковер.

– Уйди! – Он толкнул меня, пытаясь отогнать от себя, и поплелся в комнату, и шел, пока от боли у него снова не перехватило дыхание.

Чтобы подстраховать Андраса от падения, я пробралась рукой под его куртку и ухватилась за футболку. От моего прикосновения его мышцы напряглись. В следующую секунду – такой быстрой реакции я не ожидала – этот твердокаменный задыхающийся хам схватил меня за запястье.

– Что ты делаешь? – пробормотал он, и его шипение было таким тихим и мрачным, что меня охватила дрожь. – Отвали от меня!

Он дернул меня за руку и снова оттолкнул – мне пришлось сдержаться, чтобы не вскрикнуть. Я упрямо сжала кулаки. Я видела только мельком его сердитое, перекошенное от боли лицо, от напряжения в горле его голос звучал хрипло.

– Отвали!

– Буду только счастлива, – процедила я сквозь зубы, смерив его ядовитым взглядом. Боже, как мне хотелось пихнуть его локтем под ребра. Он точно рухнул бы на пол, и от этой неблагородной мысли становилось легче на душе.

– Вон отсюда, – яростно процедил он, сгорбившись, – или я…

Его взгляд затуманивался в полумраке, терял ясность. Он старался удержать равновесие, поэтому стиснул зубы и оперся рукой об стену, чтобы не шататься. От шумного дыхания набухли вены на шее; его мышцы вибрировали, как потревоженный улей; он упрямо заковылял к комнате нетвердыми шагами.

Дверь в спальню с грохотом распахнулась. В центре стояла двуспальная кровать, залитая молочным светом луны, проникающим сюда через большое окно.

Андрас, похожий на раненую пантеру, подошел к кровати. С трудом стянул с себя куртку, она упала на пол черным коконом бабочки. Его мучила боль, это было видно по склоненной голове и по напряженным мышцам, которые еле заметно подрагивали. Говорят, хищники прячутся, когда они ранены или хотят умереть; они прячутся, потому что не могут позволить себе показать другим свою уязвимость.

– Я сейчас позвоню… – сказала я, доставая из кармана мобильный.

Набрала номер «911», включила громкую связь, пошли гудки. Андрас обернулся на звук вызова и весь напрягся, его зрачки, словно осколки кварца, мерцали в полумраке комнаты.

Я ахнула в следующий момент, когда меня поглотила его массивная тень. Он выхватил у меня телефон, налетев торнадо.

– Не смей! – прорычал он мне в лицо. – Даже не думай никому сообщать.

– Ты шутишь? – прокричала я, сжав кулаки, потому что еще никогда не имела дела с таким идиотом. – Нужно вызвать скорую помощь! Я не хочу, чтобы твой дурацкий труп валялся рядом с моей квартирой!

– Слушай меня внимательно, – выдохнул Андрас, его глаза излучали такой жестокий холод, а голос был таким скрипучим, что вместе это предвещало ужасающие последствия, если бы я его не послушалась. – Говорю тебе еще раз. И хочу, чтобы это был последний раз. Убирайся к черту! – зарычал он, но вздрогнул, потерял равновесие и чуть не рухнул на меня.

Я схватила его за футболку и толкнула на кровать. Его колени подогнулись, когда уперлись в матрас, и Андрас с гневным стоном упал-таки спиной на подушки.

Он выглядел вконец обессилевшим. Пятно на футболке блестело в лунном свете, я видела его с пугающей ясностью, как будто за окном светило солнце, а эта комната стала частью черно-белого фильма. Андрас попытался перехватить мою руку, но я в ответ впилась ногтями в его запястье и наконец сумела задрать футболку.

У меня перехватило дыхание, когда я увидела на его коже темные пятна и ссадины. Самый большой фиолетовый кровоподтек был над бедренной костью – кто-то его сильно ударил, возможно, пнул ногой.

Андрас – гора мышц, нервы у него крепкие, как сталь, но даже такое тело, как у него, не могло противостоять наливающимся на нем синякам.

Я судорожно вздохнула, горло пересохло. На животе не было живого места. Вряд ли один человек смог бы пробить броню этого чугунного тела. Андраса наверняка мутузили сразу несколько.

Часто дыша, я посмотрела на его бок, где тонкий порез длиной в несколько сантиметров рассекал кожу под ребрами и кровоточил. Да, порез был длинным, но, присмотревшись повнимательнее, я поняла, что рана неглубокая. Похоже, кто-то напал на него с ножом, но, к счастью, не пырнул, а только царапнул.