Много позже, где-то в начале 2002 года, меня в моем доме посетили первый секретарь посольства Португалии (она же советник по культуре) Анна София Карвальоза и Фатима Пиньейро, представительница Института Камоэнса, желая воочию увидеть все изданные в издательстве «Художественная литература» португальские книги. А увидев их: отдельные издания, двухтомники, собрания сочинений и художественно иллюстрированные издания, например, «Сказки и легенды Португалии», и поэзию Луиса де Камоэнса (XVI в.), Мануэла Марии Барбоза ду Бокаже (XVIII в.), Фернандо Пессоа (XX в.), сборники «Лузитанская лира», «Португальская поэзия XX века», двуязычный двухтомник «Поэзия Европы XIX–XX вв.», а также пачки писательских писем, которых оказалось более двухсот, — они были потрясены всем тем, что было сделано мною и издательством «Художественная литература» в советское время.

В постсоветское время я, уйдя в 1989 году на вольные хлеба, сотрудничала как переводчик с португальского с издательствами «Локид», «Олма-Пресс», «Аграф», «Б.С.Г.-Пресс» и «АСТ», где у меня вышли произведения Жоржи Амаду, Жозе Родригеса Мигейса, Вержилио Феррейры и всю жизнь любимого Эсы де Кейроша.

Сегодня я почти не получаю писем из Португалии. Большинства работавших со мной писателей уже давно нет в живых. Это так! Но они продолжают жить в своих книгах, стоящих на полках Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы имени М. И. Рудомино и российских читателей, включая, естественно, и меня.

В мае 1979 года я должна была поехать в Испанию, но теперь от «Общества дружбы СССР — Испания».

И директор издательства Валентин Осипов, взяв в руки мою характеристику, предназначенную для подачи в райком партии, через который проходили все выезжавшие за рубеж, даже беспартийные, взвился на дыбы и заявил:

— Что же это вы то в Португалию, то в Испанию, не слишком ли много?

— Я же беру дни в счет очередного отпуска, — ответила я «хозяину» (не иначе) издательства «Художественная литература», вверенного ему государством.

— Не подпишу! — сказал он четко и твердо. — Я тоже хочу в Испанию!

— Идите к парторгу, — продолжил он. (И это при том, что я не член партии!)

Я пошла.

— Лиля, на носу выборы, — сказала парторг на полном серьезе и даже с озабоченным видом, — в местные органы власти. Идет агитационная кампания. Вы же — агитатор. Вы должны обойти квартиры своих избирателей…

— Они не мои избиратели, я никуда не баллотируюсь. И агитаторов из нас, беспартийных, делаете вы, партийные, вынуждая нас ходить по коммунальным квартирам и выслушивать жалобы жильцов, что у них текут батареи, не работает канализация и что они не придут на выборы, если все это им не починят. А им действительно не починят, их надо просто переселять из этих подвалов, и все! Не в моих правилах обещать то, что не в моих силах исправить. И вообще, я считаю, что каждый должен заниматься своим делом.

Все это я сказала парторгу и директору.

— Тогда мы (уже мы!) не подпишем вам характеристику для райкома партии.

— Ну, если не подпишете, тогда я немедленно еду к зампреду Комитета по печати Небензе.

С Небензей я была знакома по моей поездке в Португалию на стажировку.

— Ну-у-у, поезжайте, — несколько неуверенным тоном сказал мне директор Валентин Осипов.

И я поехала. Небеньзя меня выслушал, посмеялся и сказал:

— Поезжайте, Лилиана Эдуардовна, в издательство, все будет в порядке.

Когда я вернулась в издательство и вошла в редакцию, на моем столе уже лежала характеристика, подписанная издательской тройкой. Ничего не скажешь: Небензя умел управлять подведомственными ему организациями.

И я поехала в Испанию. Мадрид, Толедо, Ла-Манча, Сьюдад Реаль, Альбасете, Аликанте, Валенсия, Террагона, Барселона.

Группа, состоявшая из представителей интеллигенции Грузинской, Латвийской, Белорусской ССР и Карельской АССР, Москвы и Ленинграда (в те годы это был так называемый «деловой туризм»), была профессионально разнообразной и человечески приятной. Это были врачи, преподаватели университетов, юристы, искусствоведы и даже (надо же!) священнослужитель из Петрозаводска. Да, да, и это по тем-то советским временам. Молодой, представительный, красивый человек был одет в повседневную одежду.

Кто-то из группы сказал, что он — главное действующее лицо в нашей поездке. Как говорится, гвоздь программы! И как только мы приедем туда, где будут проходить его встречи со священнослужителями и прихожанами церкви, он облачится в рясу и все остальное, приличествующее данному случаю.

Так вот, самолет, на котором мы летели в Испанию, благополучно приземлился на испанской земле.

— Мадрид! Мадрид! Мадрид! — кричали мы все и хлопали в ладоши, как дети.

Здесь, в этом красивом, шумном и кипящем жизнью городе, мы были прекрасно устроены и вкусно (относительно, конечно) накормлены. Относительность касается такого кушанья, как паэлья (пилав), которое я называла рисовым кошмаром. Его специфический запах даров моря я переносила с трудом и, поглядывая на нашего шофера, который заказывал себе мясо с картошкой и много-много зелени, просила официанта принести мне такое же блюдо, как и шоферу, что чуть позже, в Барселоне, спасло меня от отравления. Кроме того, здесь, в Мадриде, мы при желании могли, воспользовавшись городским транспортом, через две-три остановки оказаться в центре города на Пуэрта дель Соль. Правда, каждое утро после завтрака нас возил по городу предоставленный автобус с водителем, с которым я тут же вступила в контакт, произнеся несколько испанских фраз с португальским акцентом, после чего он наотрез отказался признавать меня русской и всю дорогу обращался ко мне не иначе, как «эта португалка».

Так вот, каждый день с утра мы ехали то к Королевскому дворцу, то в парк «Ретиро», то на Пласа Майор, то в музей «Прадо».

Хорошо зная, что в поездке по Испании на меня как на испанистку никакой ставки не было и не будет, я честно отдыхала, познавая окружающий меня испанский мир во всех его проявлениях, и была весьма довольна собой даже тогда, когда, помогая проживавшей со мной в номере женщине-хирургу купить в одном из мадридских обувных магазинов туфли (правда, сорокового размера), натолкнулась на грубость испанского продавца: «Наши испанские женщины, — сказал он, — таких размеров не имеют!»