За воротами шлюза оказался короткий и узкий коридор, с нависавшими с низкого потолка трубами, выкрашенными грязно-белой краской. В конце него наверх шла лестница светлого металла, с ребристыми ступенями и тонкими перилами, и я уже направился к ней, как услышал нарастающий цыкающий звук. Цик-ци-цик-ци.

— Подожди-ка, — Ковалёв достал из кобуры свой огнестрел. Вытащил из карманчика магазин, вставил и прислушался.

Плюх. Плюх. Плюх. Из открытого люка вентиляции, с потолка посыпались существа, смахивающие на черные мохнатые шары. Хряп! Один из них подкатился ко мне и вцепился в ботинок. Я махнул ногой, впечатав тварь в стену. Бедняга приклеился, медленно стал сползать вниз. И тут его настигла смерть — я припечатал его кулаком. Остальные осатанели, громко цыкая, накинулись на меня, как стая злых ежей. Зрелище было скорее комичное, чем опасное, я едва не расхохотался. Ничего сделать с моими скафандром они не могли. От их зубов не оставалось ни следа, я не ощущал ни боли, ни укуса.

Обернулся, заметив, что мерзкие твари облепили моих товарищей с ног до головы. Дарлин, как и я, сбрасывала их на пол, давила ногами. Ковалёв хватал ежа, подбрасывал вверх отправлял в полёт ударом кулака, так что несчастная гадина отлетала метров на пять, впечатываясь в стену. Полковник явно развлекался, ему это даже нравилось. Хряп! Хряп! «Ежи» все прибывали, вцеплялись в руки, в плечи, прыгали по куполу силового поля над моей головой. Мне это надоело. Я выхватил бластер. Пшш! Прошелся лучом по куче мерзотин, оставляя лишь серую пыль.

— Не трать заряд! — Ковалев с силой сжал мне руку. — Тринадцать-десять! Убери эту хрень!

Андроид сделал шаг. Раскрыл руки. И на мгновение исчез в быстро-мелькающих движениях. Плюх! Плюх! Из его рук выскакивали плотные сети, набрасывались на стайки мохнатых уродов. Сетка сжималась, выбрасывая из дыр фонтанчики зеленоватой жижи. Оставались лишь блестящие лужи с будто натянутой поверхностью, в которых дрожал свет фонарей, утопленных в потолке. Пфф. Сетка скукоживалась до маленького комка, а когда раскрывалась, в ней оставалась лишь кучка плоских шкурок.

— И много здесь этих зверюг? — поинтересовался я, стряхивая со своего скафандра мохнатые ошметки. — Как на той космической станции?

— Это другие мрази. Они не такие, как там. Я потом тебе расскажу. Они не очень опасные. Но все равно надо быть начеку. Понятно? И не вытаскивать свой бластер понапрасну. Сами решим проблему. Понял? Двуногих существ больше надо бояться.

— Вот таких? — я махнул рукой в направлении лестницы.

У Ковалёва вытянулось лицо, сузились зло глаза, раздулись крылья носа.

По ступенькам кособоко переставляя ноги, медленно спускался мужик в светло-сером комбезе. Мертвенно-бледное, почти белое плоское лицо, круглые вытаращенные глаза. Руки висели плетьми, словно из них вытащили все кости. Вздернутый, будто отсутствующий нос и привлекающий внимание открытый рот с торчащими мелкими желтыми зубами.

— Это твой Семенов? — поинтересовался я.

— Да какой, б… Семенов, мать твою за ногу! — разразился Ковалёв матом. — Это…

И тут я понял, эта гадина человеком быть никак не может. Круглые глаза твари вывалились из орбит, завращались, как стеклянные шары, левый по вертикали, правый по горизонтали. Остановились на нас. Чудище замычало, запрокинув голову, зашлось в диком, пронизывающим до самых печенок гоготом. На удивление резво спрыгнуло в низ лестницы. И челюсть его стала падать, увеличивая рот, который вскоре превратился в огромную пасть, размером с ковш экскаватора.

— Да что это тварь проглотить что ли нас хочет? — разозлился я.

Ковалёв выставил свой огнестрел, профессиональным движением подпер локоть рукой. Оглушающе-резкий звук автоматной очереди эхом отразился от стен, потолка. Пули вонзались в монстра, в лицо, в руки, в живот, заставляя его отклониться назад. Но совсем чуть-чуть. Они не причиняли никакого вреда, будто попадали в густое мягкое тесто и тонули в нём.

Обернулся, нашего андроида-защитника нигде не было. Куда он мог подеваться, зараза?!

Плюх. И сверху чудища упала плотная сеть. Сжалась, тварь упала навзничь, брыкаясь, стала тыкать в сетку ногами, руками. Не обращая никакого внимания на жалкие попытки гада, андроид, стоявший сзади, начал меланхолично наматывать ее на руку. Подтащил к себе ближе, поднял, как пушинку, потряс, словно пытался оценить, спелый ли плод попался ему. Подвесил на торчащий из стены толстый металлический стержень. Гадина извивалась, билась о стенки, пыталась разорвать ткань, но та лишь уплотнялась, съеживалась, спрессовывала содержимое. Тварь орала все громче, ревела, мычала, верещала, переходя то на бас, то на визгливые режущие слух звуки, такие высокие, что казалось они уходят в ультразвуковой не слышимый человеком диапазон.

Концерт оборвался на самой высокой ноте. Гадина обмякла, затихла. Андроид раскрыл сеть, тряхнул. На пол спланировала лишь тонкая сплющенная оболочка.

— Любопытная технология, — я бросил взгляд на Ковалёва, тот лишь таинственно усмехнулся.

— Наши ученые разработали. Нуль-Паутина называется. Вытягивает, иссушивает из любого существа жидкость.

После того, как хозяева этого дома встретили нас столь недружелюбно, я понял, что надо быть в полной боевой готовности. Ковалёв явно согласился со мной. Дарлин вытащила свою пушку, Ковалёв — свою. А я — бластер. И мы направились по лестнице вверх, постоянно озираясь. Первым, ступая мягко и осторожно, шёл андроид. Его темная гибкая фигура будто бы не имела никакого скелета внутри, искривлялась, извивалась, как змея.