— Я пока ничего не вижу, — покачал я головой. — Дарлин, попробуй найти их своим биосканером.

Дарлин вытащила свой сканер из ранца, настроила. Вскочив с места, походила от стены к стене, спустилась на нижний уровень. Вернувшись к нам, покачала головой:

— Ничего. Что-то блокирует сигнал.

— Ну, значит, всё, — вздохнул Ковалёв, потер лицо руками.

Треск и шум заставил его подскочить на месте, обернуться к дисплею.

— Ковалёв! Полковник! Вы меня слышите?

— Да, товарищ маршал!

— Мы тут застряли. В этой чертовой дыре. Вы сейчас где?

— Мы в центральной рубке управления станцией.

— Понятно, понятно. А мы вот тут. Передаю координаты.

Ковалёв быстро пробежался по клавишам, вызвал на большой дисплей трехмерную карту. И в нижнем левом углу замерцала зеленым точка. Откинулся на спинку стула:

— Они рядом с Ядерным Штормом.

— С двигателями? И что они там делают? — поинтересовался я.

— Там есть техническое помещение. Рядом. Видимо, оттуда тоже можно переключить двигатели станции.

— И сколько их там?

— Маршал Туровский, его дочь Светлана, майор Григорьева и Сергей Павлов.

Значит, та прелестная рыжеволосая девушка с изумрудными глазами, которую обнимал маршал — его дочь? Интересно. Оказывается, не все дети у них рожаются искусственно. Кому-то позволено получать естественным путем. А результат отличный.

Я подошел ближе и спросил:

— Ты уверен, что это голос маршала Туровского?

Ковалев не ответил сразу, по его напряженному взгляду я понял, он тоже сомневался.

— Во всяком случае похож. Ты что думаешь, это ловушка?

— Слишком весело голос его звучал для человека, который сейчас оказался заперт в месте, откуда сам выбраться не может.

— Ну, Туровский — человек сильный, и страха не знает. Впрочем. Ты хочешь сказать, что он мёртв, а кто-то выдает себя за него?

Ковалев покачался на стуле, почесал в затылке, задумался глубоко.

— Я думаю, что маршал жив. Так что мы летим туда. И постараемся выяснить это.

— С чего ты так решил?

— Интуиция. Что-то мне подсказывает, что есть шанс. Ну, если там опять скалькутс, то ты знаешь, как с ним бороться. Хорошо бы одного поймать все-таки, — последняя фраза прозвучала так азартно, будто охотник говорил о поимке какой-то ценной добычи.

— Допросить с пристрастием.

— Эдгар, перестань из меня строить палача. Я делаю свою работу.

Я лишь усмехнулся, развернувшись к остальным, сказал:

— Значит, так. Загружаемся обратно. Едем дальше. Кто не хочет, может остаться.

— Да! Мы с Эдгаром можем и одни слетать.

Хитрец. Хочет оставить здесь Дарлин. Но девушка поняла сразу ход его мыслей. Подошла, мягко обвила руками за шею и на мгновение прикоснулась щекой к его щеке.

— Нет, Андрей. Мы все летим вместе. У меня есть оружие, я им неплохо владею. Привыкни, что я такой же человек, как и ты.

Полковник перехватил руку девушки, приложил к губам. И вся эта идиллическая сцена длилась, казалось, мгновение, миг, но ревность холодной змеей вползла в сердце вновь. Я всегда гнал чувства прочь. Они мешают мне, расслабляют, лишают главного — контроля над моим мозгом.

Последним я прошел в космолёт. Уже все заняли свои места. Дарлин в кресле второго пилота что-то изучала на экране, может быть, строила маршрут по координатам, что дал полковник? Ларри и Зайцев сели вместе и переговаривались, нашли друг друга. А я проследовал к своему капитанскому креслу.

— Я составила маршрут. Передала тебе.

— Хорошо.

Я начал грузить маршрут в бортовой комп. И тут услышал мыслеобразы Дарлин, молчаливый обмен, чтобы не слышал никто, кроме нас двоих.

— Зачем ты бросил Ковалева в портал? Его же там могло на куски разорвать. Эта технология не отлажена. На людях не проверялась.

— Это был симметричный ответ на его издевательства. И он живой и невредимый.

— Твоя ревность меня бесит. Почему ты его так ненавидишь? Что он тебе сделал?

— Нет у меня никакой ревности. У тебя таких увлечений, как этот гребанный полковник, был миллион с хвостиком. На всех планетах, где мы подолгу оставались, за тобой кто-то приударял. Помню то чудовищное растение, которое так очаровало тебя, что ты забыла все на свете. Нашло какую-то точку у тебя. И ты прямо млела от восторга. А потом просто изрубила на куски, и мы съели его на ужин. Неплохое блюдо получилось.