Это всё ради “ЦИ”… как и вчера, – сказала я себе, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце.

Я расслабилась, насколько могла, позволяя энергии циркулировать между нами. И полностью игнорируя тот факт, что горячие ладони Ёкая поглаживают мой живот, отчего мои щёки пылают от накатывающего возмущения.

– Ты прекрасно высвобождаешь энергию ЦИ, Лина… – почти мурлыкнул Ёкай Шиарей. – Продолжай. Хорошая послушная девочка…

“Лина! Ну чего ты такая неподвижная!” – раздалось возмущённое шипение в голове.

Я пошарила взглядом по комнате в поисках источника звука.

И увидела – на нас смотрят!!!

Я уставилась в жёлтые распахнутые глаза дымчато-серого кота, что сидел на тумбочке напротив. И определённо… ждал зрелищ!

“Я не серый, я СЕРЕБРЯНЫЙ!, – ворвались в мой разум недовольные мысли этого магического зверя, – Я Серебряное божество! Сколько можно повторять, Лина?! В твоих мыслях бардак. А всё потому, что ты плохо высвобождаешь энергию ЦИ. Тебе нужно медитировать с Ёкаем Шиареем как можно чаще. И активнее! Не отвлекайся. А я проверю, чтобы вы всё правильно сделали…”

А потом пушистый серый шар с треугольными ушами удовлетворённо заурчал.

А Шиарей вновь горячо выдохнул мне в шею:

– Ты уснула вчера, Лина. Потому что уж очень рьяно обменивалась со мной Ци, так бывает. Я не стал тебя тревожить…сжимать тебя спящую в своих объятиях… вдыхать твой сладкий запах – отдельное огромное удовольствие в котором я себе не отказал. Но сейчас… сейчас мы с тобой завершим обмен энергией.

Я вновь поискала взглядом Миуки – кот исчез: “дальше сами!”

Росчерком вспыхнула мысль: “я с Шиареем последний день. Я справилась. Почти…

А теперь он полюбит другую…”

Слёзы набежали сами собой. Я всхлипнула. Шиарей замер, прекратил наглаживать моё тело – явно уловил смену моего настроения.

– Что с тобой, моя Лина? – Шиарей молниеносно развернул меня лицом к себе. А это его “моя” – словно пробило в моём сердце дыру. Вся шелуха с моими неискренними отказами вмиг слетела с меня, обнажая мою голую душу, мои искренние… если не чувства, то порывы.

Мне больно… больно! Я привязалась к демону. Я пропала! КАК я передам его какой-то святой?

Да это противоестественно!

Но я должна… Судьбы огромного количества людей завязаны на этот мой поступок. Он будет правильным и… и что?

Я вдруг осознала, что Шиарей прижимает меня, всхлипывающую к своей груди и тихонько покачивает в своих объятиях. А я провалилась куда-то глубоко внутрь себя, забарахталась в собственных путаных сомнениях, пытаясь найти ответ, как мне быть… И чего я хочу… А когда вынырнула, оказалось, что прошло уже какое-то время.

Мои слёзы высохли… За окном всё ещё было утро, хоть и довольно позднее.

Шиарей лежал рядом и смотрел на меня с таким пристально-задумчивым вниманием, будто пытался разгадать сложную загадку. И его глаза… горящие огнём, завораживающие… я не могла отвести взгляд! От совершенного мужественного лица. Это магия, какая-то демоническая магия. Подавляющая волю. Цепляющая струны сердца.

Ведь только этим можно объяснить то, что я подалась к ёкаю сама.

И в моих висках стучала странная, почти отчаянная мысль: и пусть я принесу своё сердце в жертву ради выживания миллионов людей. Но испытать этот миг отчаянного счастья я имею право.

Я коснулась его твёрдой груди. Потянулась к его лицу.

И когда мои губы робко коснулись горячих губ Шиарея, ёкай ответил мне чувственно, нежно и сразу глубоко. Обвив меня руками и хвостом, он нежно покусывал меня. Я отвечала тем же, наши языки сталкивались. Меня будто закачало на волнах, я зажмурилась, до вспышек под веками. От каждого поцелуя будто молния пронзала тело, и горячая пружина сжималась за лоном.

А потом вдруг хвост ёкая перевернул меня на спину. И когда я открыла глаза, то увидела, что Шиарей уже надо мной абсолютно обнажённый. Я сама потянулась развязать своё ночное кимоно. А чуть позже позволила его с себя стянуть. Кончик хвоста ёкая полз по моему бедру вверх и уже был под самой нижней юбкой.

Скоро и я останусь такой же голой, как и он.

И да пропади оно всё пропадом. Всё равно после того, как демон так глубоко проник в мою душу – замуж мне уже не выйти, после такой истории – только в храм, служить до смерти, замаливать перед небожителями грехи.

А чтобы было что замаливать – неплохо бы хоть раз согрешить…

– Лина… – Шиарей убрал последний лоскут тонкой ткани от моей груди и припал к ней губами. Словно ошпарил. Я вздрогнула. Никто меня в таких местах никогда не касался…