Ошиблась Омидари. Такую внешность ничем не испортить. И это…

Это откровенно раздражало.

А еще нервировало то, что лорд даже не шелохнулся, словно не услышал или не заметил, что в кабинет вошли. Я ожидала чего угодно: упреков, угроз, требований признаться в содеянном и немедленно все исправить, но только не такого демонстративного пренебрежения.

Вот же… негодяй!

Удар сердца… Еще один… Царившая в комнате тишина уже почти ощутимо давила на плечи, и я громко откашлялась, привлекая к себе внимание. Если Волф продолжит меня игнорировать, значит пообщаюсь с его спиной — так даже лучше. Скажу все, что собиралась, оставлю эликсир на столике у входа и…

И тут герцог наконец повернулся. Окинул меня взглядом — внимательно, нарочито медленно, не пропуская ни малейшей детали. Усмехнулся.

— Моя очаровательно грозная леди… Это опять вы. С чем на этот раз пожаловали? С новыми обвинениями или с очередным оригинальным снадобьем собственного изобретения? Что мне уготовано? Придется вдыхать, пить или с головой окунуться? Сделайте одолжение, скажите. Не томите.

И это вместо приветствия?

Хотя… на что я, собственно, надеялась? Все правильно. Лорд советник не обычный человек, давно догадался, что с ним происходит. Даже антидот наверняка уже принял, и не один. Это, конечно, до конца его не излечит — противоядие, способное разрушить любовную одержимость, должен готовить именно тот, кто приворожил, лично — но продержаться какое-то время поможет.

В любом случае, чем сильнее маг, тем дольше он сопротивляется навязанному чувству…

Я уставилась на хозяина кабинета, оценивая его состояние и лихорадочно вспоминая все, что когда-либо слышала или читала о приворотах.

Нездоровый блеск в глазах, чуть подрагивающие уголки губ, а под глазами тени — явно от бессонной ночи…

Так и есть!

Все полностью осознает и борется, пытаясь скинуть паутину наведенных чар. Ко мне у него в данный момент тоже очень неоднозначное отношение — влечение и неприязнь одновременно. Да и общий эмоциональный фон откровенно нестабилен, постоянно колеблется.

От привороженного лорда сейчас чего угодно можно ожидать. Значит, и вести себя с ним необходимо с известной долей осторожности — как с пациентом, пусть и крайне неприятным.

Что ж… Мысленно выдохнула, собрала все свои силы и произнесла, ровно, почти примирительно:

— Я пришла, чтобы...

— Повторить свою скандальную, бесцеремонную и возмутительно-дерзкую выходку? — насмешливо предположил лорд, не дав мне договорить.

— Уладить возникшее недоразумение… нелепую, досадную ошибку. И устранить последствия, — поправила я. Делая вид, что не замечаю этой откровенной провокации и напоминая себе, что разговариваю с не совсем адекватным человеком. По моей, между прочим, вине.

— То есть вы решили все же назвать мне свое имя?

— Имя? — не сразу сообразила я.

— Да. То самое, которое, помнится, вчера мне задолжали.

С трудом подавила очередную волну раздражения, поднимающуюся в душе.

Он ведь, наверняка, давно изучил то злополучное уведомление из королевской канцелярии и прекрасно знает, кем я являюсь, но зачем-то играет со мной, нагнетая и без того нервную обстановку. Похоже, злость в нем сейчас перевешивает влечение. Или с временным антидотом перестарался — недопустимо увеличил дозу, чтобы заглушить действие приворота.

Ладно. Хочет услышать имя? Пожалуйста, мне не стыдно его произносить. Кроме досадного случая в академии, ничто не пятнало мою репутацию. По крайней мере, серьезно.

— Зои… Зои Льевр, — представилась я. — Но дело не в имени. Я хотела…

И опять мне не дали закончить фразу, словно нарочно сбивая с мысли и испытывая решимость на прочность.

— Не в имени? — прищурился его светлость. — А в чем же? Не помню, чтобы нас с вами связывали общие дела.

А вот тут он неправ. Одно общее дело у нас с ним все же имелось — моя отмененная стипендия, из-за которой и возникли все последующие недоразумения. Даже два, поскольку приворотное зелье и его последствия тоже нас, мягко говоря, объединяли.

— Да, сейчас нас уже практически ничего не связывает, лорд Волф, — подтвердила сухо. — Я пришла лишь затем, чтобы извиниться. Не за свои слова или обвинения — они были справедливыми, и я не собираюсь забирать их назад, — а за то, что случилось потом. За зелье... А еще…

— Извиняйтесь.

— Что?..

— Извиняйтесь, — повторил герцог.

Нет, это уже слишком!

Желание снова вступить в перепалку с противником, который заведомо хитрее, опытнее, сильнее, несмотря на теперешнее, ослабленное состояние рассудка, крепло с каждым мигом. Потребность честно сказать ему все, что о нем думаю, тоже. Пусть он больной, пусть пациент, но как был негодяем, так им и остался. Даже под влиянием приворота. Этот факт ничто не изменит.

— Прошу прощения! — вскинув подбородок и чеканя каждое слово, произнесла я.

— Принимается, — как ни в чем не бывало кивнул его светлость. Улыбка на его губах стала шире и, как мне показалось, ехиднее, а вот в глазах… В глазах полыхнуло какое-то нетерпеливое, жаркое пламя.

Святой Создатель, как его корежит-то.

— Вот, — я поспешно достала из кармана флакон с эликсиром, прошла вперед и поставила его на стол. — Выпейте это до полудня. Обязательно.

Фух… Кажется, все. Миссия оказалась ожидаемо неприятной, но утешающе недолгой.