Дверь за ним захлопнулась, и я, не в силах справиться с беспокойством, растерянно закружила по помещению.

До приезда в замок помолвка с герцогом казалась фарсом, шуткой, и только сейчас я окончательно поверила в реальность происходящего. Да, Зои Льевр всего лишь фиктивна невеста Айрэна Волфа, но с его бабкой герцогиней мне придется знакомиться «по-настоящему» и изображать перед ней особу, влюбленную в ее внука, тоже. А судя по недоверчивому взгляду и гордо вздернутому подбородку, даму с портрета провести будет очень непросто. Тем более, вру я из рук вон плохо.

Смятение нарастало с каждым мгновением.

Хвала Святому Создателю, Волфы, кажется, не пригласили гостей — огромный замок безмолвствовал, а по дороге нам встретилась лишь парочка горничных…

— Зои, ты абсолютно зря себя так изводишь, — спокойно произнесла бабушка.

Она устроилась в мягком кресле у весело потрескивающего яблоневыми поленьями камина и внимательно наблюдала за моими «метаниями». И вот, похоже, не выдержала.

— Ох, ба… — я с сомнением качнула головой, но все же остановилась.

— Поверь, зайка моя, аристократы отличаются от простых людей лишь количеством монет в кошельках и огромным самомнением. В остальном их волнуют те же проблемы, что и остальных. Уж я-то знаю.

— Знаешь? Интересно, откуда? — во мне неожиданно проснулось любопытство. — Не помню, чтобы наш дом заваливали пригласительными на балы и светские рауты. Да и графини с виконтессами отчего-то не заезжают на чай.

— Возможно, причина в том, что их пышные платья просто не поместятся на нашей маленькой кухне, — невозмутимо пожала плечами ба.

А я представила вдруг подобную сцену, в деталях и подробностях, и, не выдержав, расхохоталась, чувствуя, как слабеет сковавшее меня напряжение.

Бабушка тоже разулыбалась. Мягко взяла за руку, притянула к себе, успокаивающе погладила.

— Что касается нарядов, этикета и прочей мишуры, присущей леди, уверена, для твоего жениха это не имеет большого значения. Его не отталкивают простые платья и отсутствие светских манер, значит, он рассмотрел в тебе что-то иное, более ценное, Зои. То, что не нашел в других женщинах. И потом, не забывай, при умелом подходе любой недостаток можно превратить в достоинство… Впрочем, мы еще успеем поговорить об этом. А теперь мне действительно стоит немного отдохнуть…

Бабушка откинулась на спинку кресла, задумчиво постукивая пальцами по мозаичной столешнице. Казалось, ее тоже что-тревожит, и мыслями она далеко от меня, помолвки и даже герцога.

Вообще, ба как-то неуловимо изменилась с того момента, как мы вошли в замок. Хотя нет… Она изменилась как только увидела портреты герцога и герцогини Волф.

В любом случае, сейчас дергать бабушку было бесполезно. И, чтобы дать ей время прийти в себя, я стала рассматривать убранство комнаты.

Когда еще выпадет шанс побывать в столь роскошном замке?

Почти сразу мое внимание привлекла большая шкатулка из камня с искусно выполненной резьбой и вставками из бронзы и серебра. В причудливом кружеве орнамента затейливо переплетались цветы, листья, даже звери. Выглядело это настолько красиво, что я не удержалась, и дотронулась до рельефной крышки. Повторила пальцами узор, провела по изгибам лозы, погладила морду смешного зверька.

Определенно, передо мной стояла не просто шкатулка — артефакт, и его очень хотелось разобрать, изучить. Понять, для чего создали.

Я еще раз осмотрела крышку, коснулась одного из завитков. Он чем-то отличался от остальных — то ли выделялся чуть сильнее, то ли круче изгибался. Кончики пальцев тут же закололо, как будто в них впились сотни мелких иголочек, и вслед за этим, почти мгновенно, нагрелась мамина заколка, словно предупреждая о чем-то. А потом знакомая уже магия «лизнула» кожу и побежала по венам, унося меня за собой…

Все та же комната, только до краев наполненная солнцем, светом… радостью. У камина стоят двое: девушка — нет, пожалуй, даже девочка, подросток — и юноша. Его лицо мне почему-то кажется знакомым, хотя мы с ним точно никогда раньше не встречались... Вот парень широко улыбается и протягивает девушке шкатулку. Та принимает ее, счастливо блестя глазами, приподнимается на цыпочки и целует дарителя в щеку.

Разливающийся по лицу девушки пунцовый румянец — последнее, что промелькнуло перед глазами, прежде чем меня выбросило в реальность…

Зажмурилась, потрясла головой, потом поморгала — для надежности и растерянно огляделась. Комнату окутывала мягкая, почти сонная тишина. Видение исчезло, растаяло в воздухе прозрачной дымкой — словно его и вовсе не было. Лишь алые всполохи пламени вспыхивали в камине, отбрасывая на стены неровные, причудливые тени, да над камином с потрясающе реалистичной магограммы скалила пасть морда белого волка с сияющими глазами. И бабушка по-прежнему спокойно, прикрыв веки, сидела в кресле.