– Почему не прочли?

– Не положено, - а потом более правдоподобно, - и защищено кровной магией. Вскрыть конверт может только ее сиятельство.

– Что ж, - печать поддалась без ненужной интриги.

Пробежалась поверхностно по тексту, страшась увидеть слова наподобие «самозванка», «арест» или «казнь», но начало не показалось пугающим. Если только обращение «любимейшая племянница» не являлось проявлением пассивной агрессии, в чем я сомневалась.

– И что все это значит? – развернула письмо доктору. Тот нахмурился и разочарованно отстранился, возвращая бумагу.

– Чернила тоже заколдованы. Я не могу прочитать ни слова.

Тогда любезно зачитала вслух, не остерегаясь лишних ушей. Ничего секретного или запретного в тексте не содержалось, если, разве что, оно не написано секретным шрифтом, что поймут только высококровные особы. В таком случае я очень сильно оплошаю.

«Любимейшая племянница,

В последнее время до меня доходят множество жалоб от прежде верных и вверенных в твое подчинение руководящих. И все на твое имя. Подобное сильно меня огорчило, ведь я доверил тебе важное дело – возвысить и привести к процветанию часть королевства.

Но после полученного доклада от барона, что отзывался лестно о проводимых деяниях, я окончательно смутился. Потому желаю видеть вас двоих в моей летней резиденции после ежегодного аукциона, помня о твоем трауре и скорбя вместе с тобой.

Король Адалард Второй»

Оторвалась от письма, надеясь встретить понимание в глазах советников. А еще лучше – решение.

Какая еще встреча? Зачем? Причем тут барон и что он такое там написал, что это удивило короля? Тут же всего неделя осталась до аукциона и еще неделя на его проведение! Как я успею выучить малую долю этикета?

– Что делать? Я могу отказать из-за траура или…?

– Вы что, госпожа! – испуганно взвизгнули дуэтом, - подобной дерзости даже Вам не простят. Однозначно отправляемся, - заверил врач.

– Нужно придумать что-то с гардеробом, - залепетала девушка, доставая блокнотик и открывая новую страницу.
– У нас же ничего нет. Перешить дневное, вечернее, утреннее, дорожные платья. Сорочка, накидка. Еще новый плащ. А если на охоту? Ох, что же делать, - забормотала, безостановочно записывая.

– Какая поездка? Какой прием?
– подхватила общую панику, - Эрнест, Вы же знаете о моей…кхм, проблеме, - указала на голову.

– Ваш парик еще при Вас, - отмахнулся, - Каталина, запиши накладной подбородок. Тут уже пышными платьями не прикроешься, - задумчиво зашагал по комнате, раздумывая и пополняя список.

– Я не про волосы, - напомнила, - а про память. Я же не знаю этикета, танцев…как к кому обращаться, - не могла припомнить и половины вещей, которые положено знать родовитой даме.

– Танцы Вам не понадобятся – Вы отправляетесь не на праздник. Но такой срочный вызов и вправду вызывает опасения. Ничего, внесем в график теперь разговоры о манерах, - словно мелочи, отмахнулся от паники.

Пора воззвать к адекватности графа, на чьи поиски рванула.

– Вот это новости, - встревоженно подскочил с травы, на которой до этого разлегся и любовался небом.

В принципе его в этой жизни ничего более не беспокоило. Только тренировки и приемы пищи служили ориентиром во времени.

– И это все? – недовольно переспросила.
– Что мне делать? Как себя вести? Как вести себя с бароном при короле? Больше конкретики, - поторопила.

С руководящим я общалась письмами и максимально сухо. Что от лица герцогини, что от лица простой девушки, которой он писал единожды, интересуясь, довольна ли я своим положением в особняке. После довольно грубого ответа, что в жизнь обычных крестьянок высококровным особам лезть не следует, он больше не писал. Точнее, «герцогиня» все дальнейшие записки сжигала.

А нечего отвлекать меня непонятным переменчивым вниманием и пытаться перетянуть на сторону хорошего верного служащего.

К счастью, с Кассандрой он начал общаться по человечески: коротко и по делу. Подпишите эти бумаги за тем-то, разрешите это действие потому-то. Вот остаток с бюджета на дамбу - уже переправили в казну, и так далее.

Так внятно предысторию крепкой ненависти мне никто и не рассказал, чего я собиралась добиться в ближайшее время, пока аристократ не сбежал с вещами на аукцион в свои земли. А времени всего пара дней!