Впрочем, возможно, что дело даже не в Алексе конкретно, а в том, что мы будем жить втроём. Это значит, что мы с Тенебрисом не сможем проводить ночи вместе. Не сможем прикасаться друг к другу и делать всё то, что в последнее время привносило в мою жизнь радость. Есть из-за чего почувствовать тревогу и напряжение.

Я вновь поднимаю глаза на Тенебриса. Он улыбается мне и слегка кивает. Я невольно краснею. Наверное, совсем немного можно потерпеть ради будущего. В конце концов, этот Алекс не останется у нас навсегда.

— Экскурсия по дому нужна? — спрашиваю я, шумно вздохнув.

— Благодарю, но я бы предпочёл, чтобы это сделал хозяин, — с холодной вежливостью отвечает Алекс.

Он делает упор на последнем слове, словно бы пытаясь поддеть меня этим. И у него получается — я действительно расстраиваюсь. Он так улыбался мне, но в итоге отверг мою попытку быть гостеприимной. Не будучи уверенной, чего он добивается, я решаю пока игнорировать его выпад. В конце концов, быть высокомерным не преступление.

Бросив последний взгляд на мой комбинезон, Алекс уходит в гостиную, увлекая за собой Тенебриса. Я остаюсь стоять в коридоре, мысленно обещая себе стереть Алекса в порошок, если он посмеет создать мне или Тенебрису реальные проблемы. На какое-то время это успокаивает.

Полночи я не могу сомкнуть глаз. Пытаюсь прогнать неприятные картины, что возникают в голове. Как Тенебрис и Алекс говорят обо мне за моей спиной. Обсуждают в снисходительном ключе, как раньше делали мой отец и брат. Нутро заполняет чувство обиды и горечи. Словно бы кто-то обвинил меня в том, что я была недостаточно талантлива, чтобы выучить кирийский язык самостоятельно. Знаю, что Тенебрис никогда бы не опустился до такого. Он видит, как я стараюсь. И всё-таки что-то гнетёт меня.

В конце концов, сонливость одолевает меня, и я засыпаю.

Просыпаюсь оттого, что дверь комнаты Тенебриса с глухим стуком захлопывается. Смотрю в окно и понимаю, что уже настало утро. Я спешу выйти, чтобы проводить Тенебриса на службу. Может, мне даже удастся обнять его ненадолго. Я останавливаю его за секунду до выхода. Он видит меня и с довольной улыбкой закрывает дверь обратно. После распахивает объятия, и я, не раздумывая, падаю в них. Понимаю, что уже успела соскучиться по его запаху. Вдыхаю его с наслаждением и завожусь почти мгновенно. Пульс ускоряется, а низ живота начинает приятно тянуть. Кажется, Тенебрис замечает моё выражение лица. Он всегда понимает, когда мне хочется. Разворачивает меня лицом к двери и прижимается сзади. Забирается одной рукой мне под кофту и сжимает мою грудь. Другой рукой скользит под резинку пижамных штанов. Ощупывает мой лобок, а после проникает пальцами меж влажных напряжённых губ. Мне стоит огромных усилий сдержать стон. Комната Алекса наверху, но в замке слишком тихо и отличная акустика.

Я запрокидываю голову, и Тенебрис, пользуясь этим, целует меня. Я чувствую его язык у себя во рту, ощущаю его пальцы внутри. Его дразнящие и волнующие движения, от которых я становлюсь ещё более влажной… Как же мне хотелось, чтобы он прикоснулся ко мне. Другая его рука массирует поочерёдно груди, одновременно придерживая меня, чтобы я не растянулась на полу. Я всегда немного отлетаю рядом с ним, но сегодня, видимо, сказывается ещё и недосып. Его ласки сдержанные и умелые. Горячая волна удовольствия накрывает меня. Тело содрогается. Кажется, что оргазм лишает меня последних сил. Тенебрис с блаженным видом облизывает пальцы, а после аккуратно усаживает меня на пол.

— Таша… — выдыхает взволнованно.

Я поднимаю на него глаза, понимая, что он сейчас уйдёт. Не хочется отпускать его. Не хочется оставаться наедине с чужаком. Но я не могу сказать ему об этом, и в этом моя главная проблема. Тенебрис, улыбаясь, касается кончиком носа моего и выходит на улицу. Я так и остаюсь сидеть у двери, прислонившись к стене…

— Я, конечно, понимаю, что ты его питомец, но спать на коврике у двери — это моветон! — голос Алекса резко будит меня.

Я приоткрываю глаза и смотрю на него неприязненно. Мне ещё вчера показалось, что он мне кого-то напоминает. Но теперь я совершенно уверена, что он будто более молодая пиратская копия моего старика. Удивительно, что я вообще прониклась к нему симпатией.

— Не веди себя так, словно тебе позволено всё в этой жизни, — бросаю я поднимаясь.

— Ну, вообще-то, так оно и есть, — произносит он с гордостью. — Я ведь единственный специалист в своей области. А потому я буду вести себя так, как посчитаю нужным. А ты и твой хозяин будете вынуждены это терпеть. Вы ведь хотите понимать друг друга.

Он нагловато улыбается. И к сожалению, мне нечего ему возразить, а потому я пробую прибегнуть к тактике запугивания.

— Я слышала, что в теле человека около двух сотен костей. Если я сломаю парочку, это не помешает тебе преподавать, но явно сделает тебя более вежливым, — мне приходится демонстративно хрустнуть костяшками. Детское поведение, но ничего другого в моём арсенале нет.

На несколько секунд между нами устанавливается напряжённое молчание.

— Ты… такая милашка, — внезапно говорит Алекс, беззлобно усмехаясь. Его реакция сбивает меня с толку. — Расслабься, я не пытаюсь соревноваться с тобой, кто круче. Идём, нам уже пора начинать.

— Что начинать? — я слегка прищуриваюсь.

— Наш урок, глупышка, — он улыбается одними только губами. — И если я задел тебя, то прости. Я искренне надеюсь, что мы подружимся.

«Едва ли», — произношу я мысленно, изо всех сил борясь с его очарованием. Мне нельзя поддаваться, если не хочу снова почувствовать себя униженной.