Звук шагов гулко разносится по штабному коридору. Металл пола холоден, в нём отражается приглушённое матовое освещение. Я возвращаюсь в свой кабинет, обдумывая наш разговор с верховным. Премьер-министр, значит? По правде говоря, я никогда не думал о том, чтобы заниматься политикой. И уж тем более не ожидал, что верховный главнокомандующий обратит на меня внимание при выборе возможной кандидатуры в премьер-министры. Я не могу даже представить себя в этом кресле. Всё, что я умею, — это руководить вверенной мне флотилией.

С юного возраста меня обучали военному делу. Благодаря своей собранности и эмоциональной отстранённости я всегда мог быстро проанализировать критическую ситуацию и найти способ для её решения. Порой у меня возникали недопонимания из-за того самого пресловутого отсутствия эмпатии, но в такие моменты меня выручала Калидита. Справлюсь ли я с работой на гражданской должности?

Дверь в мой кабинет открывается с тихим шипением. Как только я переступаю порог, Калидита отрывает взгляд от голограммы, формируемой проектором. Из-за голубоватого свечения лицо моей заместительницы выглядит бледным и чужим. Встревоженный взгляд лишь усугубляет этот эффект.

— Что, всё так плохо, генерал? Вас собираются понизить в ранге? — спрашивает она с тревогой.

— Нет, — качаю головой я, направляясь к своему рабочему столу. — Скорее наоборот, верховный говорил о карьерных перспективах после окончания войны. Сказал, что собирается учредить парламент и рассматривает меня на должность премьер-министра.

— Тогда почему у вас такое лицо? — она недоверчиво прищуривается.

— Да так. Это не важно. Просто дома кое-что происходит. Но рассказывать не буду. Тебе это не понравится.

Калидита тяжело вздыхает и закрывает дверь на магнитный замок. Глядит на меня в ожидании. Потом ставит на стол глушитель прослушивающих устройств. Мне не очень хочется рассказывать ей, что именно не даёт мне покоя, потому что я знаю, как она отреагирует. Но мне нужно мнение со стороны, так что я всё же посвящаю её в курс дела.

— Ты сделал ЧТО?! — восклицает она так, что даже защитный барьер за окнами штаба начинает вибрировать.

— Успокойся, — произношу я, отводя взгляд. — Вот именно из-за такой реакции я и не хотел рассказывать.

— Тенебрис, ты точно не в своём уме, — качает головой Калидита. — Допустим, ты прав. И твои земляне действительно разумны. Но ты не подумал, что с тобой будет, если они вдруг случайно заговорят с кем-то из кирийцев.

— Насчёт Таши я не беспокоюсь, — отвечаю я без раздумий. — А вот что касается её учителя… На его счёт у меня есть сомнения. Он с самого начала казался мне странным. Но он учит Ташу языку, причём весьма успешно. И он не обижает её. Кажется, они даже ладят. Только у меня с ним проблемы. И поэтому я не знаю, что делать.

— Да что тут знать — избавиться поскорее, и всё! — Калидита складывает руки на груди. — Какими бы навыками он ни владел, если питомец доставляет хозяину проблемы, от такого надо избавляться!

— Я боюсь, что Таша может плохо на это отреагировать, — отвечаю я, стараясь не смотреть на неё.

— Тогда… почему бы тебе не попытаться поговорить с ней? — спрашивает Калидита неуверенно. — Вы ведь как-то прежде даже без слов общались. А теперь она понимает твою речь.

— Совсем немного…

— Неважно! Ты в любом случае должен попытаться, — говорит она настойчиво. — И если не получится, то вызывать службу по контролю за домашними питомцами.

У меня волосы на теле привстают дыбом от второй части её предложения. Всё потому, что служба эта занимается в основном усыплением особо буйных питомцев. Теперь, когда я знаю о землянах больше, это кажется мне ещё более чудовищным. Но в остальном Калидита права. Я должен спросить Ташу, как она отнесётся, если я прогоню Алекса.

Я возвращаюсь домой поздно. Казалось бы, день окончен, но внутри — ощущение, будто я всё ещё несу на плечах груз принятых решений. При виде пустого порога становится тоскливо. Раньше Таша всегда встречала меня, даже если я задерживался. Свет в окнах горел, значит, они ещё не спят.

Я спешу пройти в гостиную. Дверь прикрыта, что уже настораживает. Я распахиваю её и замираю на пороге. Таша и Алекс сидят за столом друг напротив друга. Я вижу на столе старые книги из родительской библиотеки, а также незнакомые мне планшет и проектор. Алекс объясняет Таше правила грамматики, та неловко улыбается в ответ. Настолько увлечена, что даже не заметила, как я пришёл?

Стоит мне подумать об этом, как Таша поднимает на меня глаза и кивает приветственно. Однако после снова возвращается к Алексу. Как же это раздражает. Я разжимаю кулаки и заставляю себя выдохнуть.