Эти слова прозвучали в столовой, словно выстрел. Я почувствовал, как все взгляды устремились на меня. Эми смотрела с теплотой, и в ее глазах так и читалось громкое «Спасибо». Парень, сидевший напротив, наконец-то отвлёкся от созерцания собственной тарелки и поднял бровь, оценивающе оглядывая меня с ног до головы. А дед… дед просто отхлебнул из чашки с чаем, его лицо оставалось непроницаемым. Но мне показалось, что уголок его губ едва заметно дрогнул, словно он еле сдерживал улыбку. Или это мне просто показалось от нервов. Ведь даже я не мог оставаться полностью спокойным, когда вся семья богачей смотрела именно на меня. И что-то мне подсказывало, что стоит мне сказать что-то не то, как их адвокат позаботиться, чтобы всю свою оставшуюся жизнь я провел в коробке из-под холодильника, прося милостыню у прохожих.

— Доктор, — наконец, заговорил отец, и его голос вернулся к своей обычной, властной тональности. — Мы многим обязаны вам. Я бы хотел кое-что обсудить с вами после завтрака, если в не против.

Я лишь кивнул. Какое уж тут может быть «против».

— Пройдемте в мой кабинет, — продолжил он, не дожидаясь более внятного ответа. — Нам нужно поговорить.

Я покорно встал из-за стола, чувствуя себя ягненком, которого ведут не то на заклание, не то на вручение почетной грамоты. Мы шли по тому же безупречному коридору, и каждый наш шаг гулко отдавался в звенящей тишине. «Ну вот и все, — думал я, — сейчас он отведет меня в подвал, где меня уже ждут два вежливых самурая с катанами, то есть адвокаты, и спросят, не хочу ли я подписать договор о неразглашении. Кровью. Своей».

Наконец, мы подошли к массивной двери из темного дерева. Мужчина открыл ее и жестом пригласил меня войти. Это был кабинет. Да что там кабинет — это был королевский зал. Одна стена была полностью занята книжными полками, уходящими под самый потолок. На полках стояли не просто книги, а древние фолианты в кожаных переплетах. На другой стене висела огромная карта Японии, испещренная какими-то пометками. Посередине комнаты стоял гигантский стол из цельного куска дерева, отполированный до зеркального блеска.

— Присаживайтесь, — указал он на кресло, которое выглядело настолько же удобным, насколько и дорогим.

Я опустился в него и почувствовал, как утопаю в мягкой коже. Отец семейства Ямада сел напротив, сложил руки на столе и несколько долгих, мучительных секунд просто молча смотрел на меня. Я же молчал, не желая первым начинать диалог.

— Херовато-сан, — наконец начал он, и его голос заполнил тишину. — Я не буду ходить вокруг да около. Мой сын жив благодаря вам. Вся моя семья в неоплатном долгу перед вами.

Я снова промычал что-то невнятное. Ну а что тут скажешь? «Ну вы это, заходите, если шо»?

— Я человек дела, — продолжил Ямада. — И я привык платить по счетам. Я хочу вас отблагодарить.

И тут он выдвинул ящик стола и достал оттуда, я даже не сразу понял что. Это была чековая книжка.— Сколько вы хотите? — спросил он, открывая ее и беря в руки ручку.

Я моргнул. Потом еще раз.

В голове пронесся калейдоскоп совершенно идиотских мыслей. Сколько я хочу чего? Сна? Хотя бы восемь часов, без кошмаров про всяких старух. Кофе? Хотя бы тонну, но нормального, человеческого, а не той жижи из автомата, которая, по слухам, могла бы растворить даже титановую пластину. Я скорее просто хочу понять , в конце концов, что это за цирк, в котором я оказался главным клоуном?

Но, понятное дело, что он говорил о деньгах. Но… сколько я ХОЧУ? За спасение жизни? «Так, спокойно, — скомандовал я сам себе. — Не надо делать поспешных выводов».

— Простите, — выдавил я, силясь понять, что происходит. — Я не совсем понимаю, о чем вы.

Он посмотрел на меня с легким удивлением, будто я спросил его, почему солнце светит или птицы поют.

— О деньгах, разумеется, — пояснил он так, будто это было само собой разумеющимся. — О вознаграждении. Назовите сумму. Любую. И не скромничайте. Можете считать, что вы сорвали джек-пот.

Джек-пот.

И тут до меня дошло.

Окончательно и бесповоротно. Он не шутил. Он не издевался. Для него это было так же просто, как купить акции или заключить сделку. Произошла неприятность — авария. Понадобились услуги — медицинская помощь. Услуга оказана качественно — жизнь спасена. Теперь нужно оплатить счет. Все логично. Все по-деловому. Я был для него не врачом, а высококлассным специалистом по ремонту «сломанных» сыновей. И сейчас он, как добросовестный клиент и бизнесмен, предлагал мне рассчитаться.

Внутри меня что-то взорвалось. Сначала это был шок. Потом — волна ледяной, какой-то даже веселой ярости. Я вдруг почувствовал себя невероятно спокойно. Но прежде чем начать, я вдруг осознал одну вещь. Я даже не знаю, как к нему обращаться. «Эй, ты, богатый дядя»? Не слишком вежливо. «Уважаемый Ямада-сан»? Слишком официально для того, что я собирался ему высказать.

Я медленно выпрямился в кресле, посмотрел ему прямо в глаза и позволил себе легкую, чуть ироничную улыбку.

— Простите, — перебил его я, и он удивленно поднял бровь. — Прежде чем мы продолжим, не могли бы вы сказать, как я могу к вам обращаться?